Уракины

- Мы происходим от очень древнего и славного корня, чье происхождение теряется во Мраке Веков! – с гордостью говорили о себе Уракины и это была… чис-тей-ша-я правда! Ведь никто не может с уверенностью сказать – где, когда и какой именно пещерный идиот, найдя какой-то уж слишком сладкий корень, впервые в истории человечества крикнул: - УРА!…- А в смысле орфографии фамилия Уракины произошла именно от этого крика.

Правда, сами Уракины так глубоко свою генеалогию не опускали, а скромно ограничивали ее тем своим первопредком, который якобы жил в древнем государстве Урарту, в городе Уре, на пересечении улиц Урак и Уракини (там у него якобы стоял небольшой родовой замок). Ну а звали этого первопредка, разумеется, Ур.

Но в Глупове бытовала и другая (Ершовская) версия происхождения этой фамилии, и по ней выходило, что фамилия Уракины происходит от слова «уронить» (в смысле – в детстве, головой, да еще и об бетонный пол), и вот якобы от этого «уронения» все Уракины и есть как бы такие…уроненные. Но сами Уракины эту версию не поддерживали, а тех «…злоязыких непотребских ершей ловили и слехка роняли. Тем же и об то же. И по-де-лом!…» - добродушно посмеивается при этом Старец.

Короче говоря – Уракины это те кто кричал «УРА». По поводу и без. Громко и не очень. Хором и в одну харю.

Жили они в Желто-городском квартале «Уракино», а так же в Черно-городском квартале «Соборный», то есть там, где жила каждая нынешняя Власть «…и вся та свора што вместе с Нею…». И это не случайною Ведь именно Уракины и были в Глупове той «сворой», что всегда крутиться около Власти и всячески Ею лелеется и обласкивается. Ведь Власть без Уракиных – ничто! Пустое место! А вот в компании с Уракиными Она тут же становится чем-то… Весомым, Великим, Заслуживающим Всеобщего Вос-хи-ще-ни-я и По-кло-не-ни-я. То есть – чем-то… ЗАКОННЫМ! И именно Уракины придают Власти весь этот «…нимбастый ореол официальности своим оглушающе стройным горлодранием…». А происходит это приблизительно так – лишь завидев Власть Уракины тут же начинают кричать «УРА», а все остальные, думая по простоте душевной что так и надо – повторяют это «УРА» вслед за ними. И в итоге получается такая картина – идет Власть (причем не важно куда, хоть на разбой, хоть, извиняюсь, в сортир) – вокруг нее бегают истошно уракающие Уракины – а уже вокруг них и все с тем же «ура» носятся и все остальные, и, изо всех сил топча и толкая друг друга думают: - Ох, же, блин, и законна, знать наша Власть, коли столько УРА на Нее покладено! -. Или… положено? Или сначала все-таки покладено, а потом уже… А КА-КА-Я СОБ-СТВЕН-НО РАЗ-НИ-ЦА?! Власть есть? Есть!… УРА при Ней присутствует? Присутствует!… Ну и все – факт Величия и Законности неопровержимо подтвержден! А Уракины этому подтверждению очень и очень поспособствовали.

Правда, даже не смотря на все эти многовековые поспособствования в са-му Власть Уракиных все же никогда не брали. Только – о-ко-ло! Только – ря-дыш-ком! Ну, например, в писари. Или, скажем, в депутаты. Вот о последних-то мы сейчас и поговорим.

При мне ГЛУГОРДУМ (то есть ГЛУповская ГОРодская ДУМа, в смысле местного парламента) аж на две трети состояла из Уракиных. То есть двое из трех его Членов были представителями именно их Рода. Это, во первых, господин крестьянский сын Подчудоюдин и, во вторых, бывший председатель колхоза «Светлый Путь», а ныне предстоятель Непреклонского Святовоздвиженского монастыря отец Агафон. Еще в ГЛУГОРДУМе была просто товарищ Иванова, дочь сидевшего, жена сидящего, мать по перву уже было выпущенного. Но она была родом из Сидельниковых, и поэтому о ней я сейчас рассказывать не буду. А вот о первых двух Членах расскажу. Тем более что в современное мне время они были самыми известными представителями своего Рода.

Господин Подчудоюдин, как впрочем, и отец Агафон, происходил из знаменитейшей Уракинской фамилии Золотаревых (Подчудоюдин – это его Членский псевдоним). И история этой фамилии весьма любопытна и… по-ка-за-тель-на.

Первым из всей этой фамилии в Старцевские хроники попал дед этого Члена по имени Ванёк. Старец приводит небольшой рассказ о том, как во времена революции (то есть где-то в начале Разгуляя) этот Ванек «доплакался» от старорежимного золотаря (то есть ассенизатора, в смысле чистильщика сортиров) аж до при новорежимного НарКомПроса (то есть народного комиссара (в смысле – министра) просвещения)! А дело было так –

-во времена очередной смены Разгуляйского режима, то есть когда в очередные Кормильцы пробился какой-то новый (кажется – Красный) Зверь, Он тут же принялся подбирать себе кадры из местного населения. И вот тут-то на общеглуповскую сцену (в смысле Соборного крыльца) и вылез этот Ванек. Он был в рабочей (золотарской) спецовке, весь забрызганный «отходами производства» и очень сильно заплаканный. И вот вылез он, значит, на сцену и давай рыдать:

-Братья и сестры! Друзья! Это что же ек-переек получается?! А получается что при старом режиме ни-ка-ко-го будущего для нас… не пре-ду-смат-ри-ва-лось! Ну, вот скажем намедни, чистим мы с батей сортир князя Золотницкого, ну в его имении, ну в Холоповке. Батя, значит, как старший черпальщик в ведро лопатой плюхает, ну а я, как его помощник, это ведро наверх-то и выволакиваю. И вот как-то… не-у-дач-но я за ведро-то взялся, а оно возьми да и выскользни! И вниз! И прям на батю!… Ну а батя-то у меня мужик умный, и я бы даже сказал – рассудительный. И вот значит, вздохнул он, вытерся да и говорит: - Нет, сынок! Не быть тебе старшим черпальщиком князя Золотницкого! Не быть… - и та-ка-я тут меня до-са-да взя-ла, до-ро-ги-е вы мо-и со-о-те-чест-вен-ни-ки!!… Что же думаю за гадский у нас такой режим, коли ни-ка-ких карьер в нем для рабочего человека не пре-ду-смот-рен-но?!… И вот поэтому-то я и призываю вас всех поддерживать толь-ко ка-кой-ни-будь но-вый ре-жим, в котором нам еще может чего и обломится! – и под оглушающие аплодисменты он сошел, вернее – соскользнул с общеглуповской сцены. Правда, ненадолго. Ведь как только Разгуляйское лихолетье закончилось, перед глуповцами тут же встал вопрос о создании (вернее – воссоздании) своего собственного режима. Ведь, как я уже и говорил – Власти, а значит, и Властителя в Глупове не было, а была только Его Печать. А вот режим – был. И он был – всегда. И он был – нужен. Ведь без министров, или скажем генералов, ни-ка-ка-я страна существовать не может. А уж глуповская и подавно. Так что режим (в лице все тех же генералов и министров) в Глупове был всегда. Правда, во времена Разгуляя этот режим был «…многократно, тотально и ото всех сразу…» истреблен, и поэтому сразу же после Разгуляя глуповцам пришлось «…с нуля ваяти режимец новый, из новых лиц, имен и прочего…». И вот когда зашла речь о портфеле министра просвещения, или по тогдашнему – НарКомПроса, все сразу и вспомнили о Ваньке и этот портфель вручили именно ему – «…бо никто окромя той собаки так складно мыслить и излагать не может, а значит, просвещен он, пёс, сверх всякой меры…» – вполне логично рассудили глуповцы (если, конечно, верить Старцу) и пропечатали на Ванькином, министерском уже, документе ЕГО ПЕЧАТЬ.

Кстати, и батя его тоже вляпался таки в тот новый «режимец»! Ведь его назначили председателем колхоза «Красная Соха» (бывшее имение князя Золотницкого, то есть Холоповка)! И вот от этих двух, сразу почему-то разругавшихся между собой личностей и пошла вся славная Золотаревская фамилия. Правда… под другими фамилиями. Ведь сразу же после вляпывания в режим они, почему-то поменяли свои фамилии. Батя стал Золотовым («…от слова «золото», потому как он якобы где-то когда-то золотое зерно намыл…»), а Ванёк стал Злотовым («…от слова «зло», потому как он якобы был шибко зол на старый режим не дававший трудящимся ни-ка-кой карьеры…»). И вот от этих двух разных уже фамилий и произошли все нынешние Золотаревы. И их было не мало. И всяких разных. Ведь и Ванек с батей, и все их потомки очень часто меняли свои фамилии, впрочем, оставляя и предыдущие, но уже не за собой, а за прежде рожденными детьми. Так, от бати помимо Золотовых произошли Залитровы (это когда он сильно запил и пропил весь вверенный ему колхоз), а так же Злобины, Злющенки и Злодыри (это когда он уже вернулся с каторги и начал всем мстить). А от Ванька, помимо Злотовых, произошли Залетовы (в смысле «залететь в тыл к неприятелю и всех там порубать» – он по пьяне часто врал эту байку, разумеется – от первого лица), а так же Злитко (та же самая байка, но только рассказанная его детьми, и в ней он уже выступал как есаул славного Глуповского казачества, чьи корни якобы тянуться из казачества Забайкальского), и… как ни странно… - князья Золотницкие (эти уже произошли от его внуков, которые многозначительно намекали, что один их предок (то есть –… Ванёк) имел кое-какое отношение к этому «благородному семейству Рюриковой крови»).

Господин Подчудоюдин происходил от Злющенок, но он вовсе не был злым, даже скорее наоборот. А вот отец Агафон произошел от Злитко, и поэтому он, как и положено истинному казаку – «…крутоват был собака аки пёс, так што при случае мог и кадилом отоварить…» (кадило, вернее похожая на него казацкая курительная трубка, всегда висела у него на рясе. В смысле шеи. На цепи).

Но и помимо Золотаревых среди Уракиных хватало известных фамилий. Например, Шариковы и Кухаркины. Ну, с Шариковыми все ясно, а вот о Кухаркиных, пожалуй, стоит рассказать поподробнее, ведь именно с этой фамилией связанны такие Уракинские Вклады в Общеглуповскую Сокровищницу Нации как Государственный Глуповский Монумент и Государственный Глуповский Гимн! Начнем по порядку, то есть с Монумента.

Единственным Государственным Глуповским Монументом было стоявшее на Соборной площади УРА. Оно стояло в южной части площади прямо напротив входа в Собор. Каждая буква этого огро-омного гр-ранит-ного Монумента (целиком из трех этих букв и состоявшего) была шириной … метра три. А высотой – и все шесть. Ну а предыстория Его появления в городе такова –

- как я уже и говорил, глуповцы всегда жаждали Трудностей. Причем не лишь бы каких, а модных! Современных! Ну, чтобы не прослыть темными и отсталыми. А где можно взять какие-нибудь модные и главное – современные Трудности? Правильно – на Большой Земле! И поэтому глуповцы всегда очень чутко прислушивались и присматривались ко всему что Там происходит, и взяв это «происходящее» за основу, пытались вырастить на нем точно такую же Трудность, но только в национальной глуповской обработке. «…Но, увы – ни Трудностей ни даже Бедствий из этого не выходило. А выходил один лишь паскудный пасквиль…» – горестно вздыхает Старец (и надо сказать, есть отчего).

Так вот, однажды (уже после Разгуляя), прислушиваясь к современным Большеземельским будням, глуповцы вдруг услышали что Там оказывается есть… Культура! И что Она Там всюду и везде и на каждом шагу! Ну они и смекнули что из этой шпионской распечатки[1] можно выжать о-чень даже недурственную Трудность. Вернее, это смекнули не все глуповцы, а только Уракины. И даже не все Уракины, а только Кухаркины. И вот на следующий же день они «сколотили» из самих себя Старательскую Артель и отправили ее на поиски Трудности. В смысле гранита.

Долго ли, коротко ли, правдой ли, воровством ли, но здо-ро-вен-ну-ю глыбу этой Трудности они в город таки доставили. Вволокли ее (на хрен при этом снеся Ворота с парой близлежащих домов) на Соборную площадь и стали что-то из Нее выдалбливать.…

Все глуповцы, разумеется, сразу же сбежались и начали выпытывать у Кухаркиных, что это они затеяли. Но те хранили гробовое молчание, и знай себе махали кувалдами.…

Наконец, дня через три, в усмерть умаянные Кухаркины вылезли из-под покрывала (под которым все это выдалбливание и происходило), и устало сказали: - Пользуйтесь собаки! Но – помните, и пронесите эту память в веках, что это именно мы, Кухаркины из Уракиных, привзнесли в ваш темный и невежественный град - КУЛЬТУРУ!…- тут они сдернули покрывало и предъявили Ее на всеобщее восхищенное обозрение.

Тут, правда, глуповцы сначала «…тех кухаркиных детей слехка потюкали, ну штоб не задавалися псы сверх меры…», а уже потом с дей-стви-тель-ным восхищением принялись рассматривать представленный им Монумент.

Он представлял из себя слитно выдолбленные буквы образующие слово «КУЛЬТУРА» (только без кавычек). Огро-омное, Вели-икое, Могу-учее слово К-У-Л-Ь-Т-У-Р-А!! Длинной метров двадцать, а высотой метров шесть!! И глуповцы стали Е-Г-О о-бла-да-те-ля-ми!!… Правда, ненадолго. Ведь лет через несколько они вдруг узнали, что в Большеземелье вовсю процветает Культ Личности, и прямо-таки лишились покоя! Ведь им вдруг тоже захотелось завести у себя хоть какой-нибудь Культ, но как это сделать они, к сожалению, не знали. И вот тут на общеглуповскую сцену снова вылезли Кухаркины и снова всех спасли. То есть они накрыли Монумент все тем же покрывалом, залезли под него и снова начали что-то там долбить….

Продолжалось это около недели, и вот, наконец, покрывало сдернулось, и, сгорающим от нетерпения и любопытства глуповцам пред-стал… их соб-ствен-ный… К-У-Л-Ь-Т!!

Правда, это был не Культ Личности, но все-таки не менее весомый и важный Культ -…Ура! То есть Кухаркины просто напросто раздолбили слово КУЛЬТУРА на две части – на КУЛЬТ и на УРА! И тем самым они выходит создали совершенно новый, никем до них еще не использованный Культ - «…коего ни-где ни-ког-да и ни у ко-го не бы-ша! И пусть у-да-вят-ся с-собаки от за-вис-ти!…» – разгромно торжествует Старец, НО! Торжество это было недолгим. Ведь вскоре после Великой Войны на Большой Земле вдруг начали развенчивать все Культы подряд, и глуповцам, ну чтобы не отстать, так сказать, от моды, пришлось проделать то же самое. Но никаких особых Трудностей это развенчание для них, увы, не принесло. Ведь они просто переловили всех Кухаркиных и заставили их раздолбить в труху слово «КУЛЬТ». А вот слово «УРА» всё же пожалели – «…ибо прикипели мы к тому слову аки сущие младенцы к титьке материной и без того словца могём теперь и сдохнуть…» - сразу за всех своих соотечественников вздыхает Старец, но тут же сплевывает и продолжает в своем обычном стиле – «…и не отдались мы на дьяволово искушение, и не отдали свое Ура на ево засранское поругание. И чрез ту нашу духовную твердость сияет то Ура над нами и поныне. И поделом. Аминь…».

Ну, правда не сияет, а просто стоит в южной части Соборной площади. Но за-то с э-тим «сиянием» связан и еще один Уракинский… вернее – Кухаркинско-Уракинский вклад в Общеглуповскую Сокровищницу Нации! А именно – Глуповский Государственный Гимн, история рождения Которого такова –

- после развенчания, то есть – раздолбания слова «КУЛЬТ» было решено перенести слово «УРА» на новое место – «…дабы ничто не напоминало нам о нашем Тяжком прошедшем прошлом…». Новое место выбиралось путем тайного голосования и им оказалось то место где Оно стоит и сейчас – напротив входа в Собор. И вот значит, выбрали глуповцы это место и стали Его (УРА) туда переносить. Для этого вырыли на этом новом месте котлован, но так как оказалось, что он не нужен то его тоже перенесли (то есть этот зарыли, а где-то на болотах вырыли другой, на всякий случай) и только после этого кое-как, всем миром, кряхтя и стеная, но пе-ре-нес-ли таки УРА на новое место. И тут вдруг выяснилось, что куда-то пропало двое Кухаркиных! Стали их искать. Не нашли…. Стали звать. Не дозвались…. И тогда стали думать. Думали-думали и … до-ду-ма-лись:

- Ёк-переёк…- додумались глуповцы – да ведь мы же их … живьём… в котловане… за-ры-ли!! Ведь котлован-то этот мы когда зарывали? Правильно – ночью! А в каком мы тогда были состоянии? Правильно – в подпитом! А значит Кухаркины, как и все остальные Уракины, были во-об-ще в хлам! И значит, они всюду руководили, орали, указывали, а потом в этом же самом «всюду» попадали и уснули! Ну, в смысле надорвались на руководящей работе! А где надрывались пропавшие Кухаркины? Правильно – в котловане! И значит мы их там… за-ры-ли. - горько и протяжно зарыдали глуповцы.

Рыдали-рыдали…. Рыдали-рыдали…. А потом! Вдруг! Трое оставшихся Уракиных! Встали! Выпили! Вытерли скупые мужские слезы! И! За-пе-ли:

- … С каким УРА

вперед мы шли

под тем УРА

нас и за-ры-ы-ли-и-и…-

Тут они снова горько зарыдали, а народ их, конечно же, поддержал. Ведь все вдруг ощутили ту ди-ку-ю Кухаркинскую боль, и то ди-ко-е Кухаркинское отчаянье «…кое завладело их чувствительными поэтическими душами и отвладело их до конца…»! И все глуповцы почувствовали то же самое! Ведь они же были самым… Тра-гич-ным, вернее – самым… тя-го-те-ю-щим к Тра-гич-нос-ти народом во вселенной! И Она была нужна им как… вода! Как … пища! Как… ВОЗДУХ! А ведь если у живого существа всего этого нет, то, чтобы… вы-жить, ему просто ПРИ-ХО-ДИТЬ-СЯ заменять все это хоть какими-нибудь суррогатами. И такими вот жизненно необходимыми суррогатами Трагичности были для глуповцев Трагичные Песни. Да и прочее устное народное творчество. Но Песни, конечно, были важнее. И чем больше в какой-нибудь из Них было Трагичности, тем важнее эта Песня и была. Причем петься Она должна была ис-клю-чи-тель-но от первого лица. В крайнем случае – лиц.

Любимейшими глуповскими Песнями (ДО появления Гимна) были – «Нас извлекут из-под обломков», «Мы будем болтаться в петлях», «Отечество! В ТЕ-БЕ моя по-ги-бель» (или «…моя мо-ги-ла», были варианты), и… почему-то… «Варяг». Но все эти Песни хоть и были действительно Трагичными, но эта Трагичность была, все-таки… чу-жой. То есть самими глуповцами – не вы-стра-дан-ной. Не пе-ре-жи-той. А вот Гимн – совсем другое дело! Это была СВОЯ боль! СВОЯ драма! СВОЯ Тра-ге-ди-я!! И поэтому все глуповцы просидели около своего УРА целую неделю…. Они плакали и рыдали…. Они стонали и выли…. Они пили и целовали Кухаркиных (причем одного из них, похоже, зацеловали насмерть, так как его потом тоже не нашли)…. Потом снова пили и кого-то били…. И все это время они взахлеб, в умат, в подвой, в завой, пели свой Гимн…. И не беда что Он был таким коротким, зато Он был СВОИМ «…горьким как плод и тяжким как грех…» ГОРЕМ!! СВОИМ! ГЛУПОВСКИМ! То есть – настоящим.… Вот такая вот история[2].

О Кухаркиных в частности - вроде бы все. А вот об Уракиных вообще – пока еще нет. Начнем, вернее, продолжим, знаменитыми глуповскими дорогами.

Дорог в Стране не было и, в отличии даже от Большеземелья – не было и направлений. А виной этому были, конечно же, Уракины. Ведь по чьему-то недосмотру Министерство Дорог досталось именно им. То есть они и прокладывали и руководили прокладкой этих дорог. А так как каждый Уракин был сам себе направлением, то и дороги у них получились соответственные. Этими полу заболоченными, полу раскуроченными колеями вся Страна была прямо-таки исполосована. Они пересекались и переповорачивались в-е-з-д-е, где толь-ко бы-ло мож-но! Они упирались во в-с-ё, что толь-ко мож-но и нель-зя! Они… в общем, это была самая настоящая паутина, передвигаться по которой можно было только с тройной оглядкой, компасом и интуицией. То есть надо было точно представить себе то место, в которое тебе необходимо попасть, а потом взять и … пойти туда! Ни смотря ни на ка-ки-е у-ка-за-те-ли! Просто взять и пойти! И желательно даже не по дороге, а напрямик! Пусть даже и через болото. Все равно так было безопаснее и быстрее.

А еще Уракины, как истинные дорогостроители и патриоты о-чень не любили Шлагбаумов. Особенно одного из них – по прозвищу Абрашка Чёртово Семя. – А за что его, с-собаку, любить коли он всюду сует свой шлагбаумский шнобель, и всюду выискивает каких-то антисемитов! – возмущались, бывало, Уракины и, чтобы доказать свою правоту, устраивали на Абрашку облаву. А потом, после «небольшого одноместного погрома» спрашивали его: - Ну скажи собака, где ты антисемитов-то видишь?! -… Абрашка вынимал из грязи свою побитую харю, внимательно осматривал обступивших его Уракиных и начинал что-то злобно шепелявить на своем Шлагбаумском наречии, которого Уракины, конечно же, не знали, НО – чув-ство-ва-ли, а потому и били Абрашку дальше.…

А еще Уракины были о-чень плодовитыми литераторами. Ведь помимо различных периодических изданий типа «Патриот» и «Сомкнёмся поплотней», они так же являлись авторами огромного количества книг патриотическо-детективного жанра. И именно из под их пера вышли такие, например, общеглуповские «перлы» как «Менты», «В засаде», «На посту» и даже «Менты в засаде на посту – 2»! Да и вообще весь этот жанр был именно их, Уракинским жанром, вернее – коньком, однажды вскочив на которого они так и не смогли слезть. Ведь все их книги (а их было сот-ни) были написаны по одной и той же схеме: он (или она, реже – они) – герой – офицер – патриот – честный – мужественный – ироничный – сексуальный, борется с ними (их всегда было о-о-очень много) – плохими – мерзавцами – продажными – негодяями – угрюмыми – педофилами, которых он всег-да по-беж-да-ет, да еще и спасая при этом Мир – Страну – Республику, в крайнем случае – многомиллионный город. И лишь одно Уракинское произведение выпало из этой однотипной, сливающейся массы. Правда оно тоже было написано по этой же самой схеме, но зато у него сложилась очень необычная и запоминающаяся судьба. Называлась эта книженция «Дозвольте умереть за Родину, товарищ генерал!», а прославилась она тем, что на ее основе (и под ее же названием) Ершовы написали та-кой пас-куд-ный пасквиль, что д-а-ж-е Компетентные Органы, лишь завидев кого-нибудь из Уракиных, тут же начинали истерично хохотать и тыкать в них пальцем. Так что пришлось «строго запретить и строжайше засекретить» не только пасквиль, но и саму эту книженцию, ведь даже одно ее название «…повергало наш нестойкий в отчизнолюбии люд во всякие непотребские смехи с намеками…». И с тех пор Уракины в любом разговоре обязательно упоминали что они, де, пострадавшие от государства за любовь к Родине диссиденты, и всем остальным собакам, мол, не чета. И что их, де, «да-же зап-ре-ща-ли, когда на вас, псов, еще и «дел»-то даже не заводили». Кстати о «делах».

Самым громким Уракинским «делом» (то есть «делом» заведенным на кого-нибудь из Уракиных) было «Дело о слоне», заведенное на Кондратия Кондовых. А дело было так –

- однажды, в одной из распечаток глуповцы прочитали одну загадочную (а может просто юмористическую) Большеземельскую фразу, которая гласила – «Россия – родина слонов». Никто, разумеется, не понял, что же это все означает, но… всем вдруг почему-то о-чень захотелось завести слона! А особенно это захотелось Кодратию Кондовых. Но вот как это сделать?

- Быть или не быть… то есть – как слона завести, вот в чем вопрос! – патетично воскликнул Кондратий и погрузился в раздумье. Остальные глуповцы последовали его примеру….

Наконец кого-то из Тыгыдымовых «всплыл» (в смысле – из раздумья):

- А ведь слон зверь не шибко маленький! Пожалуй, весь лес нам вытопчет,однако!

- А ведь и правда - слон это же не хомяк! Наверное. - Согласились с ним никогда не видевшие слона глуповцы и прежде чем завести живого слона решили для начала завести его макет. Но как это сделать? И вот тут всех выручил Кодратий. Он ведь работал в глуповских Органах, а у Них были налажены о-чень прочные связи (в хорошем смысле) с Органами Большеземельскими. И вот, во время своего очередного «Дежурства по Стране у радиоаппаратуры» он послал на Большую Землю шифровку, мол, так и так, ср-р-рочно нужна схема слона в натуральную величину, ж-ж-жду! Ну а Те ему ответили – ж-ж-жди! А где-то через час ответили – дож-ж-ждался! Это был ихний, совместно-Компетентный шифр, означавший ,что просьба одной стороны другой стороной выполнена, и что для ее получения необходимо прибыть в Условное Место, куда эта просьба уже доставлена. А это Место находилось в районе нынешнего Восточного Стопа (которого тогда еще не было), и там Органы обеих сторон «…издревле, но тайно промежду собой контачили…». А происходило это так – глуповские Органы что-нибудь заказывают (сейчас – при помощи факсов и радиошифровок, а в древности – при помощи привязанных к стрелам записок) – а Большеземельские Органы доставляют этот заказ к Торной Тропе (которую они ни-ког-да не переходили) и при помощи катапульты перекидывают его в Страну. А что бы эти заказы (которые иногда были о-чень дорогими) как-нибудь «провести» по своим бухгалтериям, да еще не вляпаться при этом в слово «Глупов» – Большеземельцы основали на бумаге город «Новгород-на-Волхове» и все заказы списывали на него (то есть этого города на самом деле не было, а была лишь точка на карте да это неприметное название (в Большеземелье этих Новгородов было пруд пруди и всяких разных. И на всем. И везде. Так что одного дополнительного никто даже и не заметил)).

Но вернемся к нашему Кондратию.

Сбегал он значит в Условное Место, кое-как отыскал уже валявшийся там тюк со схемами и приволок его в Глупов. Развязали его глуповцы, достали схемы, посмотрели в них, ничего, разумеется ,не поняли и поручили разобраться во всем этом каким-то местным кулибиным. Те во всем конечно же разобрались и буквально в течении дня сконструировали того зверя в полный рост, да еще и из камня. Глянули глуповцы на зверя и… обалдели! То ли кулибины что-то напутали, то ли масштаб в схемах был указан неверно, но слон получился таким, что просто – ОЙ! Да и не слон, а це-лый Мастодонт! Если не хуже. Вобщем он всем сразу разонравился, и глуповцы решили от него избавиться. А как глуповцы избавляются от разонравившихся им слонов? Правильно – они их отправляют на Соловки. Отправили и этого. Вернее – сначала разобрали , а потом уже отправили, А потом снова собрали. Но уже там. И из-за э-то-го-то сло-на на Соловках и по-я-ви-лись те самые Дикие Тунгусы! И за все это (по совокупности) Кондратия и упекли на тройную «пожизненную» по статье «За незаконное разведение в Стране всяких незаконных элементов» (Тунгусы тогда были незаконны).

Кстати, в последствии глуповцы почему-то очень затосковали по своему «слонярику» и захотели вернуть его обратно в город. Но девки с Тунгусами были о-чень против и поэтому глуповцам (вернее – заставленным ими кулибиным) пришлось делать себе нового слона и уже из дерева. Ну а что-бы он не зря занимал отведенное ему место (в северо-западной части Соборной площади) то из него сделали ларек. Вернее – ларьки, ведь окошек в нем нарублено не меньше десятка, и все на разных уровнях. Вот такая вот история.

Что еще можно рассказать об Уракиных? Да в общем-то ничего… Ой! Чуть не забыл! Глуповская Страна была, наверное, единственной в мире страной, где от Уракиных была хоть какая-нибудь польза! Да еще и не «хоть какая», а та-ка-я, что перевернула с ног на голову всю страну! Причем – в ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ!! Но об этом я расскажу в главе «Твердынька», то есть в главе посвященной не какому-то отдельному Роду, а всей Новейшей глуповской Истории в целом. Ну а теперь идем дальше –

СИДЕЛЬНИКОВЫ

[1] - чуткое прислушивание к происходящему на Большой Земле осуществлялось глуповскими Компетентными Органами путем радио шпионажа. Они прослушивали сразу в-с-е Большеземельские частоты, а затем, на основе этих прослушиваний составляли еженедельную секретную распечатку, которую, впрочем, мог прочесть любой (она вывешивалась на одном секретном столбе) но только после дачи каких-нибудь показаний или хотя бы подписки о невыезде.

[2] - кстати, как потом выяснилось эти Кухаркины вовсе не погибли, а просто пропьянствовали всё это время с Кузьмичём на Дальнем Кордоне (это около Карасиных Прудов), но чтобы не портить Историю их всё же было принято считать погибшими. А их самих срочно переписали в Пошехонцевых и куда-то отправили. Правда, Старец утверждал что никуда их не отправляли, а просто тихо расстреляли на Западных Болотах, и даже показывал мне череп одного из них. Но по-моему, этот череп был лошадиным.