|
«Знак вопроса» 3/91 Что случилось с эсминцем "Элдридж"?
Кузовкин Александр Семенович, Непомнящий Николай Николаевич Тайна Альберта Эйнштейна
Если довериться данным Карлоса Альенде и доктора Валентайна, то основы проекта Филадельфийского эксперимента следует искать в весьма туманной и в высшей степени сложной научной теории, разработанной Альбертом Эйнштейном и известной как Единая теория поля. В своем втором письме Джессупу Альенде пишет, что Эйнштейн впервые опубликовал эту теорию в 1925-27 годах, однако затем изъял из соображений “гуманистики”, как выразился Альенде. Он, правда, не объясняет, что он, собственно, имел в виду под этим термином.
Альберт Эйнштейн действительно создал в 1925-27 годах вариант своей Единой теории поля для силы тяготения и электричества. Результаты появились в немецких научных журналах того времени. Альенде прав, утверждая, что работа была изъята как незавершенная. Примечательно, что теория эта снова всплыла на поверхность лишь в 1940 году, то есть после того, как Эйнштейн, пацифист до мозга костей, пришел к убеждению, что национал-социализм должен быть уничтожен при любых обстоятельствах и что для этого годятся любые средства. И— что поразительно— именно 1940 год, похоже, был годом, когда ВМС США начали работать над тем проектом, который впоследствии мог вылиться в Филадельфийский эксперимент...
Эйнштейн действительно был дружен с Бертраном Расселом, особенно после второй мировой войны, и часто обсуждал с ним проблемы пацифизма. Оба испытывали отвращение к достойной сожаления склонности человека использовать достижения науки для самоуничтожения и оба отдавали делу мира значительную долю своих сил и личных материальных средств.
Заманчиво поверить в то, что Эйнштейн перед смертью уничтожал бумаги, но не будем настаивать на недоказанном факте. Единственное, что известно достоверно: Уильям Мур, один из исследователей, вспоминает дискуссию в лекционном зале после смерти Эйнштейна в 1955 году, когда говорилось о том, что Эйнштейн за несколько месяцев до смерти сжигал документы, касающиеся некоторых из хорошо проработанных им теорий,— из-за того, что человечество не созрело для них и без этих теорий будет чувствовать себя лучше.
В 1943 году, то есть в то время, когда Альенде, по его словам, стал свидетелем проведения Филадельфийского эксперимента, Альберт Эйнштейн был научным советником ВМС. Документы Управления администрации общих служб в Сент-Луисе сообщают, что Эйнштейн с 31 мая 1943 года по 30 июня 1944 года состоял на службе в морском министерстве в Вашингтоне в качестве научного работника.
Комментарии самого Эйнштейна по этому поводу достаточно сухи, но небезынтересны. В июле 1943 года он писал своему другу Густаву Бакли: “Пока идет война, и я работаю для ВМС, я не хотел бы заниматься ничем другим”. В августе он снова написал Бакли и рассказал об установившихся тесных связях с бюро ВМС по научно-исследовательской работе. В том же месяце доктор Ранневар Буш направил его в распоряжение одного комитета, “где, в высшей степени вероятно, были бы полезными его особые знания”. Ни род деятельности “комитета”, ни характер соответствующих знаний никогда не раскрывались.
На запрос в адрес доктора Отто Натана, финансового советника и исполнителя завещания Эйнштейна, о том, насколько тесными были отношения Эйнштейна с ВМС, пришел весьма неожиданный ответ. “Эйнштейн,— сообщал он,— в 1943 году был советником Директивного бюро ВМС и завершил свою работу для ВМС, насколько нам известно, задолго до окончания войны ... Если Вас интересуют детали, советуем Вам связаться с морским министерством в Вашингтоне. Поскольку работа Эйнштейна отнюдь не носила секретного характера, Вам могли бы предоставить там более точную информацию о его консультативной деятельности, которую мы не смогли получить, когда готовили к публикации отчетный доклад”.
Читатель, видимо, удивлен: почему, раз деятельность Эйнштейна “отнюдь не носила секретного характера”, ВМС оказались не готовы предоставить подробную информацию?
Похоже на то, что Эйнштейн имел отношение не только к математическому обоснованию проекта, но и к самому эксперименту. По некоторым сведениям, после того, как первый опыт оказался неудачным, чиновники морского министерства привезли Эйнштейна на место событий, чтобы получить от него дополнительные рекомендации по принципу: “Теперь, когда Вы сами все увидели, объясните-ка нам, в чем наша ошибка!”
Так что же такое Единая теория поля? Как объясняют Берлиц и Мур, смысл теории состоит главным образом в том, чтобы с помощью одного-единственного уравнения объяснить математическим путем взаимодействие между тремя фундаментальными универсальными силами— электромагнетизмом, силой тяготения и ядерной энергией. Примечательно, что одновременное открытие двух новых элементарных частиц в Нью-Йорке и Калифорнии в 1974 году позволяет предположить, что существует четвертая “слабая” универсальная сила, связанная с силой тяготения так же, как электричество с магнетизмом. Пока не известно, имеет ли это поле межпространственный или временной характер. Если допустить возможность полной разработки подобной теории, то ее окончательные уравнения должны включить в себя также световые и радиоволны, чистый магнетизм, рентгеновские лучи и даже саму материю. Непомерную сложность подобной проблемы можно приблизительно представить себе, если вспомнить, что Эйнштейн львиную долю своей жизни посвятил достижению подобной цели и даже на склоне лет часто сетовал на то, что недостаточно владеет математикой, чтобы выполнить эту задачу.
Некоторые исследователи склонны считать, что даже спустя десятилетия после смерти Эйнштейна значительная часть труда его жизни остается малопонятной даже для наиболее выдающихся ученых. Если Филадельфийский эксперимент действительно подтвердил некоторые из его теоретических построений, то знание об этом настолько закамуфлировано, что и сегодня его концепция Единой теории поля рассматривается более как цель, нежели как реальная теория. И это несмотря на тот факт, что Эйнштейн менее чем за два года до смерти объявил об “исключительно убедительных” результатах поиска математических доказательств взаимосвязи между электромагнетизмом и силой тяготения. Это согласуется с заявлениями Альенде по поводу завершенности эйнштейновой Единой теории поля.
Как бы интересны ни были теоретические открытия, истинное внимание могут пробудить только наглядные практические результаты. Так не были ли подобные результаты достигнуты уже тогда, в 1943 году, когда ВМС США предприняли попытку использовать некоторые из названных принципов, чтобы сделать тот корабль невидимым или даже телепортировать его, как утверждает Альенде? Или эксперимент оказался в чем-то неудачным, и это привело к роковым последствиям? Таким последствиям, которые— если можно верить тому, что было рассказано в свое время Дэвису и Хьюзу в Колорадо-Спрингс,— могли даже привести к контактам с неземными существами?
Может быть, Альенде был прав, намекая в заключительных строках своего письма Джессупу на возможную связь результатов секретных экспериментов ВМС с движущей силой НЛО? Или все это было не более чем миражом— одним из тех “кораблей-призраков”, которые внезапно появляются в морском тумане и столь же внезапно исчезают?
Наши поиски ответа на этот вопрос ведут нас в Государственный архив в Вашингтоне.
Так уж получается— в нашем повествовании слишком много “если”. И вот, снова... Если необычный рассказ Альенде правдив, и ДЕ-173 действительно был невидимым, и если люди с “Эндрю Фьюресета” могут подтвердить реальность эксперимента, то, значит, должны сохраниться какие-нибудь документы, касающиеся этих судов. Архивы и явили свету факты, но какие?
Во-первых, оказалось, что существует, видимо, не один, а два корабля под названием “Эндрю Фьюресет”. Один из них— рудовоз, очевидно, и сегодня бороздящий воды Тихого океана; его мы спокойно можем сбросить со счетов, поскольку он был принят в эксплуатацию лишь после второй мировой войны. Второй представляет собой военный корабль, к которому как раз подходят данные, приведенные Альенде.
Архивные документы позволили установить следующее. Название “Эндрю Фьюресет” было предложено в июле 1942 года комиссии по судоходству США тихоокеанским профсоюзом моряков в честь основателя и многолетнего председателя этой организации. В октябре того же года под номером 491 корабль сошел со стапелей верфи №1 фирмы “Кайзер индастриз” в Ричмонде, Калифорния. Как и писал Альенде, корабль вскоре после этого был передан в аренду “Мэтсон навигейшн компани” в Сан-Франциско, которая эксплуатировала его в течение последующих четырех лет.
13 августа 1943 года “Эндрю Фьюресет” вышел в очередное плавание— на этот раз вдоль побережья к портам Норфолка и Ньюпорт-Ньюс, где принял груз для дальнейшего трансатлантического похода. И с этого момента он становится для нас особенно интересным, поскольку одним из членов палубной команды, нанятой для этого плавания, был молодой человек, только что закончивший мореходную школу и внесенный в списки под именем Карл М. Аллен. Особенно важен тот факт, что он получает разрешение подняться на борт судна лишь в Норфолке— так что он преодолевает расстояние до него по суше, остановившись на ночлег в Филадельфии. В гавань Норфолка он прибывает утром 16 августа— вполне своевременно, чтобы успеть подняться на борт, прежде чем “Фьюресет” в 10.18 выйдет из Ньюпорт-Ньюс. Это было его третье плавание в составе конвоя. Порт назначения— Касабланка.
4 октября “Фьюресет” снова встает в док Ньюпорт-Ньюс для ремонта и погрузки и остается там до 25 октября. В этот день он снова отправляется из Норфолка в Северную Африку, и снова в списках команды фигурирует имя Карл М.Аллен. 12 ноября судно достигло Оранской гавани и не возвращалось в какой-либо из американских портов до 17 января 1944 года. Несколько дней спустя член команды по имени Карл М.Аллен покидает борт “Фьюресета”. Он, как считается, переходит на другой корабль— “Ньютон Бейкер”.
Что касается конвойного эсминца ДЕ-173, он же “Элдридж”, то у него, как свидетельствуют официальные документы, история внешне вполне безоблачная. Строительство судна началось 22 февраля 1943 года в “Федерал шипбилдинг энд драйдокс”, Ньюарк. Длина судна составляла 102 метра, стандартное водоизмещение— 1240 тонн, полное водоизмещение 1520 тонн. Примерно через пять месяцев, 25 июля, корабль сошел со стапелей. Официальная церемония приема в эксплуатацию состоялась 27 августа 1943 года в Нью-Йоркском морском порту, и командование передано капитан-лейтенанту Чарлзу Р.Гамильтону.
Сначала “Элдридж” плавал в Атлантике и Средиземном море, а затем, выполняя свои эскортные и разведывательные обязанности, был откомандирован в Тихий океан, где и оставался до окончания войны. По возвращении в Нью-Йорк он 17 июля 1946 года был выведен из эксплуатации и до 15 января 1951 года поставлен в док, чтобы затем в рамках двустороннего оборонительного соглашения быть проданным Греции. Там он был переименован в “Леон” и мог еще какое-то время находиться в эксплуатации.
Все чинно и гладко и вроде бы нет причин для проверки, если бы не рассказ Альенде об этом корабле. Если же рассматривать его в свете информации Альенде, то эта официальная история “Элдриджа” предстает “лоскутным одеялом” со множеством прорех.
Придется начать сначала. Первые подозрения, что не все было так, как описывается в официальных бумагах, появились, когда исследователи попытались раздобыть судовые журналы обоих кораблей. Тут Берлица и Мура поджидали сюрпризы. Оказалось, что судовые журналы “Элдриджа” за период с момента приема в эксплуатацию (27 августа 1943 года) до 1 декабря 1943 года “найти, а следовательно, предоставить в Ваше распоряжение не представляется возможным”. А вахтенные журналы “Фьюресета” были уничтожены по приказу свыше, то есть попросту более не существуют.
Поскольку единственным представляющим интерес для нашего расследования промежутком времени был тот, в который Альенде служил на “Фьюресете”— то есть примерно с 13 августа 1943 года по 30 января 1944 года,— то исследователи попытались максимально сфокусировать внимание именно на этом отрезке. Вот что из этого вышло.
Из документов, до сих пор находящихся в распоряжении судоходной компании “Мэтсон”, следует, что за этот период “Фьюресет” совершил два плавания к берегам Северной Африки; первое началось 13 августа 1943 года, когда “Фьюресет” вышел из Норфолка на юг вдоль побережья и оттуда дальше в Северную Африку; во время второго вояжа он вышел из Линхейвен-Роудз, Вирджиния (близ Норфолка), в Оран, Алжир. Для Альенде первое плавание началось не раньше 16 августа. Второе плавание закончилось для него, когда он за несколько дней до прибытия “Фьюресета” в Хэмптон-Роудз 17 января 1944 года покинул корабль.
Согласно официальной истории “Элдриджа”, как она представлена в документах морского министерства, корабль был спущен на воду 25 июля 1943 года в Ньюарке, Нью-Джерси, и принят в эксплуатацию 27 августа 1943 года в Нью-Йоркском морском порту. Его разведывательная миссия началась в начале сентября, распространялась на район Бермуд, Британские Вест-Индские острова, и продолжалась до 28 декабря 1943 года. Те же документы свидетельствуют, что его первое трансокеанское плавание началось 4 января 1944 года и завершилось прибытием в Нью-Йорк 15 февраля.
Если принять на веру эти данные, то, выходит, в этот промежуток времени ни один из интересующих нас кораблей не приближался к другому. Вопрос только в том, насколько надежна эта информация. Первая порция данных, обнаруженных в архивах, до недавних пор оставалась секретной, и именно она, похоже, полностью дискредитирует официальную версию. Это рапорт о противолодочной акции, составленный командиром “Элдриджа” 14 декабря 1943 года и касающийся событий 20 ноября в Северной Атлантике. Согласно официальным данным, “Элдридж” с начала сентября до конца декабря 1943 года находился с разведывательной миссией в районе Бермуд; его первое трансокеанское плавание началось 4 января 1944 года.
Но согласно оперативному докладу командира корабля капитан-лейтенанта Ч.Р.Гамильтона “Элдридж” 20 ноября 1943 года вскоре после 13:30 местного времени сбросил семь глубинных бомб против предполагаемой подводной лодки противника, двигаясь в качестве эскортного корабля в составе конвоя UGS 23 на запад, в направлении США. Приведенные в докладе координаты “Элдриджа” составляли 34 градуса 3 минуты северной широты и 8 градусов 57 минут западной долготы— это означает, что он находился на удалении около двухсот миль от Касабланки и около трех тысяч миль от Бермуд!
И вторая порция сведений: в то время как палубные вахтенные журналы оставались недостижимыми, отыскался инженерный вахтенный журнал. В нем, правда, не содержалось информации, непосредственно необходимой для решения вопроса, однако приводились координаты корабля по спорным датам. Эти и другие документы, появившиеся на глаза почти одновременно, свидетельствовали, что “Элдридж” 2 ноября вышел из Бруклина, чтобы собрать корабли из конвоя UGS 22, рассеянные ураганом в конце октября. И это была действительно ценная информация, ибо речь шла о том самом конвое, что вышел 25 октября из Норфолка— Линхейвен-Роудз и в составе которого находился “Фьюресет”.
Самое интересное здесь то, что “Фьюресет” шел в последнем ряду конвоя, догоняя отставших, и наверняка должен был видеть ДЕ-173. Кроме того, приведенное на 22 ноября местонахождение “Элдриджа” близ Касабланки указывает на то, что “Элдридж” сопровождал “Фьюресет” и его конвой UGS 22 на всем пути до Северной Африки (куда конвой, как известно, прибыл 12 ноября) и находился в качестве эскорта UGS 23 на обратном пути, когда произошла встреча с упомянутой подводной лодкой. Если бы не удалось обнаружить оперативный доклад, который морское министерство продержало под замком тридцать четыре года, эти вещи так и не выплыли бы на свет. После того, как в официальной версии обнаружилась такая “ошибка”, возник вопрос о других “ошибках”.
Таким образом, “Фьюресет” и “Элдридж”, судя по всему, встретились во время конвойной миссии на пути в Африку. Вопрос лишь в том, решились бы ВМС на проведение столь рискованного и совершенно секретного эксперимента на виду целого конвоя. Кроме того, Альенде настаивает на том, что эксперимент проводился в доках Филадельфии и на море, то есть у побережья материка. Указанные им временные данные— конец октября— согласуются со сроками проведения конвойной операции, а вот в остальном согласования нет.
Во-первых, “Элдридж”, видимо, шел из Бруклина, а не из Филадельфии, когда присоединился к конвою USG 22. В судовых документах за этот промежуток времени нигде не упоминается, что “Элдридж” вообще был в Филадельфии— кроме того времени, когда он строился в Ньюарке. Альенде также сообщал, что читал о последствиях эксперимента в одной из дневных газет Филадельфии. Однако Альенде (или Аллен) в октябре 1943 года вообще не был в Филадельфии. Но он был там в августе— примерно в то время, когда “Элдридж” якобы ждал в Ньюарке приказа отправиться в Нью-Йорк для церемонии приема в эксплуатацию. В письме же он сообщает, что эта газетная статья появилась осенью или зимой, а не летом. Если эту подробность списать на несовершенство человеческой памяти, то все остальное приобретает некоторый смысл.
Пока раскручивалась эта цепочка, исследователи получили письмо от одного бывшего командира корабля, припоминавшего, что “Элдридж” вскоре после первого урагана сезона 1943 года подошел к Бермудам в конце июля или начале августа. Там он не долго простоял на якоре рядом с его кораблем и снова вышел в море.
Что и говорить, необычное поведение, но еще необычнее то, что тот корабль, если это был “Элдридж”, появился у Бермуд всего через несколько дней после спуска на воду в Ньюарке, то есть в то время, когда строительные работы еще не должны были завершиться.
Значит, или командир ошибся, или ... “Элдридж” был спущен на воду в Ньюарке до 25 июля. Документы американских ВМС такую возможность исключали. Ну, а как насчет греков?
Здесь ждал новый сюрприз, ибо, согласно греческим документам (которые они, естественно, должны были получить от американцев), спуск “Элдриджа” на воду состоялся не 25 июля, а 25 июня, то есть на целый месяц раньше! Более того, греческие документы показывают, что “Элдридж”, когда он в 1951 году передавался Греции, имел стандартное водоизмещение 1240 тонн и полное 1900 тонн, что дает отклонение примерно в 380 тонн. Уж не электронное ли оборудование было снято с него, прежде чем он был передан Греции?..
Теперь история постепенно проясняется. “Элдридж” сошел со стапелей не 25 июля, а 25 июня 1943 года, и район Ньюарк— Филадельфия был местом его приписки до отплытия в августе на церемонию приема в эксплуатацию; в конце июля— начале августа он находился в море и дошел как минимум до Бермуд, а официальная версия периода до 4 января 1944 года наверняка фальшива.
Вооружившись этим подтверждающим материалом, Уильям Мур обратился к одному авторитетному лицу, оказывавшему ему и раньше небольшие услуги. Этот человек, который в силу определенных обстоятельств должен остаться инкогнито, во время войны был занят в радиолокационной программе ВМС, причем на такой должности, что в случае существования проекта, подобного Филадельфийскому эксперименту, неизбежно был бы с ним связан. В конце концов он согласился ответить на некоторые вопросы.
ВОПРОС: Расскажите, пожалуйста, каким путем можно было получить подопытный корабль для этого проекта?
В 1943 году было очень трудно получить корабль для экспериментальных целей. Сразу же после приема в эксплуатацию корабли становились составной частью оперативных планов, и было практически невозможно использовать их для экспериментов. Наиболее простым и практически единственным способом заполучить корабль было воспользоваться им на короткое время в период между спуском на воду и приемом в эксплуатацию. Простым этот путь не был никогда и требовал определенных маневров в высших эшелонах, но это было реальным, разумеется, если ученым удавалось убедить высокопоставленных лиц в целесообразности и перспективности проекта.
ВОПРОС: Если учесть, что в середине 1943 года появился заметный прогресс в проекте “Манхэттен” и он начал поглощать значительную часть средств, направляемых на военные исследования, то не был ли 1943 год наиболее критическим для значительной части других совершенно секретных оборонных проектов?
Да, где-то в 1943 году начались явные перемены в отношении к текущим проектам и идеям. К тому времени уже забрезжил конец войны, а потому решающим вопросом к ученым стал следующий: “Можете ли вы добиться результатов до конца войны, чтобы их еще можно было использовать?” Те, кто был не совсем уверен в своих проектах, подталкивались к проведению срочных экспериментов и испытаний, чтобы можно было лучше оценить возможности их практического применения. Проекты малоперспективные откладывались в сторону “для более позднего использования”.
ВОПРОС: Если экспериментаторам тогда вообще удалось заполучить корабль, значит, военная и научная администрация придавала ему большое значение?
Я полагаю, что ученым ВМС было сказано примерно следующее: “Если вы в этом году можете провести испытание, то мы вас поддержим. Если нет— прекращаем. Наше участие в этом деле зависит исключительно от результатов испытания”.
ВОПРОС: Не припомните ли, как начинался этот проект, кто за ним стоял и чего хотели в итоге достичь?
Я не имею ни малейшего представления о происхождении этого проекта или о запуске его в работу. Ведь я имел отношение к этому лишь в самом конце. Я полагаю, им каким-то образом удалось достать корабль на ограниченное время в Филадельфии или Ньюарке, вероятно, всего на две-три недели, и мне кажется, что они провели несколько испытаний как на реке (Деллавер.— авт.), так и у побережья— в первую очередь с целью выяснить влияние сильного магнитного силового поля на локационные установки. Большего я вам сообщить не могу— я этого попросту не знаю.
Мое предположение— я подчеркиваю предположение— состоит в том, что вся принимающая аппаратура была размещена на других кораблях и вдоль побережья, чтобы выяснить, что происходит “на той стороне” при прохождении через поле как радио—, так и низко— и высокочастотных радарных волн. Несомненно, ученые должны были наблюдать за тем, какое влияние это поле будет оказывать на видимый свет. Но мне представляется в высшей степени маловероятным проведение подобных экспериментов на корабле, который официально принят в эксплуатацию и укомплектован экипажем.
Ценность этой информации в указании почти точного времени проведения Филадельфийского эксперимента и, возможно, того, что по меньшей мере часть его проходила в районе Филадельфии— Ньюарка. Может быть, свои наблюдения Альенде сделал именно тогда, а не во время второй встречи с “Элдриджем” в ноябре.
Оглавление: Доказательство или бред сумасшедшего |
