|
«Знак вопроса» 2/91 Следы древних астронавтов
МОРОЗОВ Юрий Николаевич
"Теория древних астронавтов"
На рубеже 50 — 60-х годов тема палеовизита получила реальный шанс быть включенной в сферу нормальных научных исследований.
С одной стороны, в этот период произошел подлинный переворот в восприятии всей проблематики внеземных цивилизаций (ВЦ). Радиоастрономия и техника связи достигли к тому времени такого уровня развития, что стало ясно: уже сегодня осуществима радиосвязь между человечеством и его предполагаемыми "братьями по разуму" из ближайших звездных систем. Началось прослушивание космоса в поисках осмысленных сигналов, потоком хлынули статьи и монографии о ВЦ и способах контакта с ними, словом, вопрос об инопланетном разуме, доселе казавшийся несколько отвлеченным, сделался наконец-то предметом практических забот науки.
С другой стороны, глубокое воздействие на научную мысль, да и на все общество, оказало вступление человечества в космическую эру. Завоевание околоземного пространства, бурный прогресс космонавтики, ее безграничные (как многим тогда верилось) перспективы — все это, помимо прочего, создавало и солидную основу для предположения, что более развитые цивилизации Галактики могли уже давно приступить к межзвездным экспедициям.
И не случаен тот факт, что одновременно с проработкой первых экспериментов, нацеленных на обнаружение разумных сигналов из космоса, в научной среде прозвучал призыв к развертыванию поисков и по совершенно другому адресу — в анналах земной истории. С такой идеей выступил советский математик М.М.Агрест.
Любопытны некоторые подробности тех давних событий, положивших начало регулярному обсуждению проблемы палеовизита. Как сообщил мне М.М.Агрест, его статью намеревался рекомендовать к публикации в "Докладах Академии наук СССР" академик И.В.Курчатов, однако смерть Игоря Васильевича нарушила эти планы. Еще раньою работу Агреста отклонил, признав ее "слишком смелой", журнал "Природа". 9 февраля 1960 года "Литературная газета" поместила изложение гипотезы Агреста, и лишь спустя год, когда в прессе и на публичных диспутах вовсю бушевали страсти по поводу этих предположений, читатели смогли узнать о них из первоисточника: гатья М.М.Агреста "Космонавты древности" была напечатана в альманахе "На суше и на морс".
Обосновав возможность неоднократного посещения Земли посланцами иных миров, ученый призвал к поиску соответствующих свидетельств в мифах, легендах, памятниках письменности и материальной культуры. Он обратил внимание на ряд фактов, относящихся преимущественно к Ближнему Востоку и соседним регионам: библейские тексты о пришествии на Землю небесных существ, гигантскую каменную террасу, неизвестно кем и с какой целью воздвигнутую в Бааль-беке (Ливан), рисунок "космонавта" на скалах Тассилин-Аджера (Северная Африка) и т.д. Предполагая в этих фактах следы палеовизита, Агрест, однако, подчеркивал, что все сказанное им в статье — только гипотеза, требующая тщательной проверки. "Полностью решить этот вопрос можно лишь экспериментальными исследованиями по хорошо продуманной программе с применением всех современных методов анализа".
Той же темы коснулся в статье, увидевшей свет в мае 1963 года, американский астрофизик Карл Саган. Бесспорно, побудительным толчком для него послужила гипотеза Агреста, ставшая широко известной и за рубежом, но во многом американский ученый шел от собственных размышлений о космических полетах и контактах. В частности, Саган подверг критике распространенное в те годы мнение, будто радиосвязь — самый эффективный способ общения между цивилизациями Вселенной. У переговоров на сверхдальних расстояниях есть много недостатков: трудности взаимопонимания, долгое ожидание ответа (исчисляемое десятилетиями, а то и веками) и т.д. Кроме того, уповая лишь на дистанционный обмен сигналами, не пообщаешься с разумными существами, еще не открывшими радио, — а такие культуры, справедливо указал Саган, тоже представляют немалый интерес для высокоразвитых цивилизаций космоса. В этом случае реален только один способ контакта: межзвездная экспедиция и непосредственное знакомство со слаборазвитым обществом на его родной планете.
Объектом прямого наблюдения, естественно, могла стать и культура, зародившаяся на Земле, причем по мере своего "взросления" человечество делалось бы все более интересным для его "старших братьев" из космоса, и "частота исследовательских посещений нашей планеты" постепенно бы возрастала, заметил Саган. По поводу же доказательств таких визитов ученый был чрезвычайно осторожен. Вавилонская письменная традиция повествует о странных существах, давших начало шумерской цивилизации. Не исключено, говорит Саган, что этими наставниками были инопланетяне, однако для выяснения истины нужны специальные исследования. Вообще самое ценное в его статье — это мысль, что установить реальность палеовизита по историческим источникам будет весьма и весьма непросто. Опасения Сагана, как мы увидим дальше, оказались пророческими.
Итак, на смену робким догадкам и полуфантастическим предположениям в начале 60-х годов пришла четкая, по-научному основательная постановка проблемы палеовизита. Хотя и советский ученый, и его американский коллега назвали несколько возможных следов посещения Земли, главное все же было в другом. Оба исследователя сознавали: пусть эти интерпретации приведенных ими фактов не подтвердятся, выявление аналогичных (и более определенных) свидетельств нужно продолжать — ведь проблема-то объективно стоит перед наукой и требует решения! В сущности, своими статьями М.М.Агрест и К.Саган внесли "заявку" на формирование в науке еще одного поискового направления, параллельного поискам ВЦ в космосе.
Казалось, эта новая область исследований уже начинает складываться. В действительности, однако, все получилось иначе.
Мысль о возможности палеовизита нашла положительный (хотя и сдержанный) отклик в основном у тех ученых, кто уже занимался тематикой ВЦ. Но пойти дальше общего признания необходимости серьезно исследовать этот вопрос они, естественно, не решались, ибо прекрасно понимали, что на практике искать следы палеовизита и определять степень их доказательности надлежит историкам, археологам, фольклористам, искусствоведам, палеонтологам — короче, людям, профессионально изучающим земное прошлое; А вот среди специалистов этого профиля "призыв" Агреста и Сагана как раз и не получил должной поддержки.
Причина была проста. Исторические науки всегда имели дело исключительно с земными явлениями, и даже начало космической эры не поколебало сосредоточенности этих наук на сугубо "домашних" вопросах. Таким образом, ситуация сложилась парадоксальная: проблема палеовизита сформулирована, ее научная актуальность достаточно очевидна — а исследовать проблему в конкретно-историческом плане вроде бы некому.
В результате тема пришельцев оказалась отданной на откуп любителям. Авторы многочисленных статей и книг, написанных в 60 — 70-е годы в поддержку идеи о посещении Земли, как правило, не были специалистами в затрагиваемых ими областях исторического знания, да и к науке вообще зачастую имели весьма отдаленное отношение, однако ни самих пишущих, ни широкого читателя данное обстоятельство не смущало. Поиск следов космического визита представлялся делом, доступным любому желающему.
На такой почве сформировался классический вариант "гипотезы о пришельцах" (или, как называют ее за рубежом, "теории древних астронавтов"), в котором изначально осторожный вопрос: "А может, они были на Земле?" — давно заменен убежденным ответом: "Конечно, были!"
Среди тех, кто создавал и пропагандировал эту "теорию", особый успех выпал на долю швейцарца Эриха фон Деникена. Каждая новая его книга автоматически становится бестселлером; на его лекции трудно попасть; по его книгам снято несколько не менее популярных фильмов (один из них, "Воспоминания о будущем", шел в свое время в нашем кинопрокате). Деникен является идейным лидером международного Древнеастронавтического общества, созданного 14 сентября 1973 года и объединившего сторонников "теории", как занимающихся собственными разысканиями, так и просто "сочувствующих". Для миллионов читателей в различных странах он сделался ведущим авторитетом в этой области. "Рекомендовано Деникеном", "с предисловием Деникена" — подобные уведомления, красующиеся на многих книгах его единомышленников, служат им лучшей рекламой..,
В чем причина такого успеха? Отчасти ему способствовали личные качества автора, проявившиеся (точнее, умело поданные) в его книгах. Деникин весьма начитан; не имея научной квалификации, он смело оперирует данными самых разных наук, ориентируется в новейших открытиях и гипотезах. Его энергия заразительна. В поисках следов пришельцев швейцарский "писатель-исследователь" (так он сам себя характеризует) объездил весь земной шар. Недаром на фотографиях, иллюстрирующих его книги, так часто присутствуют личностные мотивы: Деникен на острове Пасхи, Деникин измеряет каменный монолит, Деникен беседует с именитым ученым... Все эти детали создают привлекательный для широкой публики имидж талантливого самоучки, который благодаря своей целеустремленности и поисковой активности сумел бросить вызов устоявшимся научным взглядам.
Сам Деникен уверен, что для полноценного исторического исследования вовсе не обязательны профессиональная подготовка и специальные знания, напротив, они даже мешают "пустить фантазию в свободный полет". Соответственно этому вся конкретная аргументация автора "Воспоминаний о будущем" строится в расчете на мышление неспециалиста, апеллирует к его житейскому "здравому смыслу".
"Не правда ли,, очень похоже на астронавта?" — спрашивает Деникен, помещая репродукцию какого-нибудь наскального изображения. "И в самом деле, похоже", — изумляется читатель, не раз видевший космонавтов в' массовой печати и на экранах телевизоров. "А могли ли люди, не имевшие совершенной техники, воздвигнуть такой колосс?" — предлагает Деникен новый вопрос-аргумент. "Не могли", — убежденно качает головой читатель, разглядывая снимок древнего сооружения, один только блок которого в несколько раз превосходит человеческий рост. Что же касается мифов и религиозных сказаний, то Деникен советует: подставляйте на место слова "бог" слово "астронавт", вместо слова "ангел" читайте "робот" — и вам все станет ясно. Читатель с увлечением подхватывает эту игру в "общедоступную науку", на каждом шагу проникаясь верой, что решать научные загадки, интерпретировать исторические памятники — не намного сложнее, чем разгадывать шараду или кроссворд.
Проявляя неистощимую изобретательность в поиске все новых и новых "следов пришельцев", Деникен складывает из их яркой мозаики свою картину земного прошлого, которая для непосвященных людей притягательнее "скучных" и "туманных" концепций ученых. В самом общем виде его "теория" такова. Посланцы космических цивилизаций прилетали на Землю неоднократно. В свой первый визит они — ни много ни мало — создали на нашей планете "по образу и подобию своему" человека разумного. С этой целью пришельцы внесли целенаправленные изменения в наследственность гоминид, к тому времени уже выделившихся из обезьяньего стада. Чем аргументировано сие более чем смелое утверждение? Ссылками на перспективы генной инженерии, нашумевшие публикации о "детях из пробирки" и мифы о божественном сотворении человека. Вот, например, как расшифровывает Деникен "истинную историю Адама и Евы".
Чужепланетные астронавты (тут автор напоминает, что в библейском повествовании о божественном сотворении людей исконно шла речь не о боге, а о богах, "элохим") начали с искусственного выращивания мужской особи. Затем у первого земного мужчины взяли "клеточную культуру", чтобы вырастить из нее первую женщину — впоследствии это обстоятельство трансформировалось в мотив сотворения Евы из ребра Адама. Желая изолировать первых земных людей от контактов с окружающим миром, "элохим" содержали их в "резервации", память о которой сохранилась в представлении об утраченном "рае".
Хотя появившийся таким путем новый вид земных существ обладал уже разумом и речью, инопланетяне сочли свой эксперимент не во всем удавшимся. Во время второго визита им пришлось даже уничтожить большинство людей (вот откуда легенды о Всемирном потопе!), а у оставшихся вызвать еще одну "искусственную мутацию". Только с этого момента, считает Деникен, начался ощутимый прогресс человеческой культуры: появились письменность, математика, техника, искусство, мораль. Из суеверного преклонения перед своими творцами и наставниками люди стали почитать их за богов, сделали главными персонажами религий.
Более того. Деникен убежден, что все дальнейшее развитие человечества осуществлялось и будет осуществляться по "плану", заложенному в людях "богами-астронавтами". К примеру, авторы открытий, изобретений, новых идей только мнят себя творцами, в действительности же, сами того не ведая, извлекают из глубин своей генетической памяти информацию, унаследованную от "богов". Не случайно даже то, что догадка о пришельцах из космоса одновременно родилась в сознании многих людей: появление этой идеи наверняка было запрограммировано с момента сотворения человека.
По существу, Деникен превратил "гипотезу о пришельцах" в мировоззрение, которое в рамках массовой культуры способно заменить для миллионов людей научную, как, впрочем, и религиозную, картину мира. Стоит ли после этого удивляться, что некоторые единомышленники автора "Воспоминаний о будущем" сравнивают его с Коперником и Дарвином, а один даже заявил в восторге: "На мой взгляд, Эрих фон Деникен выявил больше фактов относительно древнего человека и деятельности людей на Земле, чем все ученые, когда-либо жившие".
Массовый успех "теории" Деникена не на шутку обеспокоил многих ученых и популяризаторов науки. В печати поднялась ответная волна критических публикаций. Вот, кстати, еще один грустный парадокс в судьбе идеи палеовизита: "большая" наука, проигнорировавшая взвешенную постановку вопроса в работах М.М.Агреста, К.Сагана и некоторых других ученых, по-настоящему "заметила" тему палеовизита только после того, как она расцвела пышным пустоцветом в книгах Деникена и компании.
Будем объективны. Далеко не все из написанного против "деникенизма" можно признать удовлетворительным. К сожалению, в "разгромных" статьях эмоции и стремление подавить оппонента "авторитетом науки" частенько брали верх над основательностью контраргументов. И все же недостатки "теории древних астронавтов" в ее нынешнем виде настолько сильны и очевидны, что даже говорить о ней как о теории мы не имеем права. Подтвердилась старая истина: дилетант способен высказать свежие идеи, увидеть привычные вещи в новом свете, обратить внимание на факты, по каким-либо причинам недооцененные наукой, но квалифицированно исследовать факты и создать на их основе строгую, критически выверенную концепцию он не в состоянии.
Должен признаться, что даже изложить общий взгляд Деникена на историю человечества было нелегко. "Сценарий" палеовизита от одной его публикации к другой постоянно меняется и полон внутренних противоречий. Скажем, в книге "Посев и космос" Деникен красочно описал, как в космосе завязалась битва "между двумя враждебными партиями" инопланетян, как побежденная сторона нашла себе прибежище на Земле и с помощью генной инженерии положила начало виду гомо сапиенс. А в следующих своих книгах Деникен эту версию... забыл. Не отверг, не заменил более обоснованным вариантом, а просто опустил без всяких на то объяснений. Великанов, о которых повествуют некоторые мифы, швейцарский автор объявляет то пришельцами с Марса, то первыми, малоудачными творениями " богов", то потомством, появившимся от связей инопланетян с земными женщинами.
Трудно понять, в какой мере прогресс нашей культуры обязан, по Деникену, генетической программе человека, а в какой — "урокам" инопланетян; да и вообще неясно, зачем "богам-астронавтам" понадобилось еще и обучать землян, коли все необходимые знания и так "всплывут" из глубин генной памяти людей в предначертанный срок... Подобных несуразиц в многотомной эпопее Деникена — масса. Похоже, сам автор, завороженный фейерверком своих догадок и сногсшибательных "сценариев", не в силах контролировать их логическую согласованность. Нет, теорией здесь и не пахнет!
Замечу, что все критические оценки, адресуемые в этой главе Деникену, могут быть распространены и на его коллег по Древнеастронавтическому обществу. Книги, скажем, Робера Шарру, Петера Крассы или Робина Коллинза несколько отличаются от деникеновских набором аргументов, но не их, качеством и системностью. В частности, никто так и не попытался сложить все предполагаемые "следы древних астронавтов" в логически и хронологически цельную картину палеовизита; да вряд ли это и возможно в принципе — так разноречив материал.
Отсутствие у исследователя-любителя навыков научного мышления обычно делает весьма легковесным и его анализ конкретных фактов. Решив, что "шар — идеальная форма для космических кораблей", Деникен затем механически, без каких-либо дополнительных доводов, связывает с воспоминаниями о таких кораблях и культовую игру в мяч у индейцев майя, и мифы о мировом яйце, и находимые в разных местах каменные шары, и кружочки на наскальных рисунках... Или совсем уж курьезный случай. Однажды Деникен привел фото древнего каменного изваяния человеческой фигуры с "точным числом ребер", многозначительно напомнив: рентгеновские лучи открыты только в 1895 году. Не берусь судить, все ли читатели успешно выдержали этот тест на сообразительность; во всяком случае, печатно никто не растолковал "писателю-исследователю", каким образом можно без рентгена и подсказки инопланетян узнать число ребер у человека...
Разумеется, было бы несправедливо утверждать, что книги Деникена сплошь состоят из подобных нелепостей. Но на каждый аргумент, с которым можно если не соглашаться, то хотя бы серьезно спорить, у него приходится с десяток таких, что вызывают лишь улыбку — причем для самого автора все они одинаково приемлемы! Когда один из его ученых критиков заметил, что простое накопление фактов, каждый из которых лишен доказательной силы, не прибавляет веса гипотезе, Деникен парировал: "Для меня, нормального обывателя, десять косвенных данных в пользу какого-нибудь утверждения всегда имеют больше доказательности, чем одно!" Действительно, у обывателя и ученого — разные представления о доказательствах...
Вряд ли есть смысл повторять все возражения против "гипотезы о пришельцах", высказанные специалистами — как по поводу интерпретации памятников прошлого, так и по вопросу о происхождении человечества. Сейчас важнее сформулировать общий итог печатной полемики. Он малоутешителен. Если подходить к оценке ситуации с максимальной научной строгостью, следует признать: "кавалерийская атака" на проблему, предпринятая энтузиастами-непрофессионалами, не удалась. Ни одним по-настоящему убедительным свидетельством палеовизита мы не располагаем.
Значит ли это, что на "теории древних астронавтов" можно поставить крест, а все вопросы и предположения ее сторонников с легкой душой отбросить в область "лженауки"? Нередко так и поступают. Между тем на деле все обстоит гораздо сложнее.
Оглавление: |
