«ТАЙНЫ ДВАДЦАТОГО ВЕКА»

Глава 2   ТВОИ ВОЗМОЖНОСТИ - ЧЕЛОВЕК

КАРТЫ КОЛДУНЬИ

В телефонной трубке я услышал взволнованный голос Тамары Сергеевны:

—         Андрейка, я распечатала колоду! Ту самую, помнишь?

-         Ну, и?..

—         Я в шоке. Приезжай...

Я, конечно, помнил ту давнюю таинственную историю. Услышал ее, когда работал в проектном институте № 2, что у развилки столичных Ленинградского и Волоколамского шоссе.

В отделе как бы ядром молодежной «фракции», душой всех культурных мероприятий была чертежница Тамара — добрая и веселая женщина лет тридцати или немногим более того. Несмотря на большую, по нашим понятиям, разницу в возрасте, мы, совсем еще «зеленые» инженеры, многие только что с институтской скамьи, роились возле нее, нередко собирались в ее квартире повеселиться, просто поболтать. Всегда уговаривали Тамару что-нибудь рассказать. А рассказать ей было что. Совсем юной девушкой она всю войну прошла. Была разведчицей, несчетное число раз пересекала линию фронта. По свету поездила и походила — иному путешественнику на зависть. Как-то во время одного тихого сбора зашел у нас разговор о колдунах, возник спор, есть ли хоть доля правды в байках о них. Когда уже отспорились, услышали Тамарин голос:

—         А вот что я вам расскажу...

Наша часть после тяжелых боев стояла на отдыхе. Разведчикам отвели хату на краю полуразрушенной украинской деревеньки. Как-то вечером я заметила слабенький огонек, мерцающий вдали от деревни, на краю леса. Что это? Хозяйка объяснила, что там живет колдунья. Сказано это было всерьез, и я, комсомолка, не верящая ни в какую нечистую силу, решила своими глазами посмотреть на «колдунью». В карманы — по пистолету, карабин на плечо, и прямо на огонек.

Что меня удивило и даже рассмешило вначале: все тут было точь-в-точь как в сказочных фильмах, которые я смотрела до войны. Вросшая в землю избушка, внутри связки сушеных трав, каких-то кузнечиков... А у раскрытой печурки — самая настоящая баба-яга, страшная, с длинным носом, прямыми космами, не знавшими, судя по всему, расчески.

Приходу моему «баба-яга» нимало не удивилась, словно бы знала о нем заранее. Ответив на мое робкое приветствие, спросила:

—         Зачем, красавица, пришла, какая у тебя печаль?

—         Да так, узнала, что вы колдунья, хочу спросить, правда ли, что о вас рассказывают...

—         Все правда, милая, потому и живу так долго, что некому мне передать свою колдовскую силу. А жить уже, ох,

устала...

—         А сделайте что-нибудь такое, ну... чтобы я поверила.

—         Поверишь, девонька, не один раз поверишь. Слушай, что я тебе расскажу. Завтра днем через село поедут

военные машины. Та, что пойдет второй, остановится, и офицер попросит у тебя воды. Он — твой суженый... А

еще подарю тебе карты. Не распечатывай их без нужды.

Через много-много лет карты расскажут тебе, что было, что будет...

Поверила ли я предсказанию, нет ли — точно не скажу, но на следующий день с раннего утра с поводом и без повода я выскакивала из хаты, глядела на дорогу, не едут ли военные машины. Гимнастерку почистила, сапоги надраила, челку себе сделала — суженый приедет! Примерно в полдень смотрю — вот они, пылит колонна, едет пополнение на передовую. Как колдунья и говорила, вторая машина останавливается, младший лейтенант просит:

—         Девушка, не дашь ли напиться?

А ведро с ковшиком у меня уже наготове, воду протягиваю, а сама Глаз с него не спускаю. Пригожий паренек, очень мне понравился. Я уже уверовала — сбылось предсказание. А лейтенант попил, товарищей угостил, да прыгнул в машину и укатил. Я даже разревелась: ни имени его не узнала, ни части, и он не спросил. В одном шаге от своего счастья была и, как последняя дура, упустила...

Скоро нас вернули на передовую, были новые задания, опасности, радости, были увлечения, что уж скрывать... В общем, встреча в той деревушке почти стерлась в памяти, а если и вспоминалась, то словно бы это случилось не со мной.

Победу мы праздновали в Берлине. Весна, ласковое солнце, я с кем-то обнимаюсь, палю, как и все кругом, на радостях в воздух из пистолета, чего-то кричу. И вдруг кто-то обхватывает меня сзади, кружит, никак не могу освободиться. Потом руки меня отпускают, поворачиваюсь и оказываюсь в объятиях красавца майора:

—         Милая ты моя, я же тебя всю войну искал!

Это был тот самый младший лейтенант из второй машины. Вот так я познакомилась со своим будущим мужем...

Едва закончила Тамара свой рассказ, мы в один голос:

—         А карты?

Тамара молча выдвинула ящик комода, достала и раскрыла небольшую шкатулку. Из-под орденов и медалей — ого сколько! — достала и под ожил а на стол изрядно потрепанную, но нераспечатанную колоду карт.

—         Обратиться к ним я до сих пор так и не решилась. Был лишь один момент, когда они очень пригодились бы,

и, кстати, тоже связанный с колдовством, но...

—         Ну, ну, рассказывай...

—         Это было уже после войны. Миша, муж мой, оказался в мирной жизни геологом, мы ездили по стране и в то

лето жили на Крайнем Севере в крохотном селении оленеводов. Четверо геологов и мы, их жены. Все были очень

дружны и, естественно, порадовались, узнав, что одна из наших пар ждет ребенка.

Правда, радость наша несколько омрачилась тем, что будущий отец зачастил вдруг в соседний большой поселок. Якобы по служебной надобности, как правило, с ночевкой. Потом родился ребенок и поездки прекратились. А через какое-то время смотрим — что такое? И приятель наш ходит сам не свой, аж почернел с лица, и молодая мама все чаще заплаканная. До того не было у нас друг от друга секретов, а тут, как ни допытываемся,— молчат.

Ну, у мужчин как, устроили рыбалку без жен, бутылочка развязала языки, и молодой отец признался в своей горестной тайне. Когда родился сын и он перестал ездить в поселок, кто-то из местных жителей сунул ему в руку записку: «Милый, приезжай хоть прастица». Он и съездил, простился. А после этого в их интимной жизни с женой наступил полный крах.

Когда тайное стало явным, а беда общей, вспомнила я про колдуньины карты, да вот досада, не взяла их из Москвы. Близился отпуск, и я считала дни — глядишь, и смогу чем-то помочь нашим друзьям. Однако карты не . пригодились.

Отправляли бедолагу к врачам в Сыктывкар, потом к профессорам в Ленинград. И те и другие признали его абсолютно здоровым. Однажды в чайной мужчины наши обсуждали, что делать дальше, и вдруг голос подал старик из местных жителей, сидевший за соседним столиком. Попыхивая трубкой, он сказал:

—         Однако, не нужен тебе врач. Бабушка есть, она поможет. Бабушку угостишь — снова веселый ходить будешь.

Всей компанией мы отправились по указанному стариком адресу. Северная бабушка оказалась очень похожей на мою украинскую колдунью, хотя черты лица, как вы понимаете, были совсем иными. Не избушка — чум, вместо печки — костерок в центре. Выслушав наш рассказ, старуха начала, что-то бормоча, кружиться вокруг костра, что-то кидала в огонь, и тогда он вспыхивал. Движения шаманки становились все быстрее, потом она упала в изнеможении, на губах у нее появилась пена... Когда бабка пришла в себя, она сказала, что не обошлось здесь без злых чар, что тут нам не помогут никакие доктора и наказала:

—         На полпути к поселку есть одинокое кривое дерево, там оно такое одно. От него отсчитаете шестьдесят шесть шагов на восход. Там копайте. Что найдете, принесете мне.

Перед восходом все мы, понятное дело, были уже у дерева. Едва показался краешек солнца, стали мерить, шагами тундру. И точно: в указанном месте почва оказалась тронутой чьей-то лопатой. Копнули — там две щепки уложены крестом, а под ними мешочек под вид кисета, туго затянутый бечевкой. Так подмывало всех заглянуть внутрь мешочка, но любопытствовать нам было не велено.

Шаманка взяла у нас привезенное, держа все это в руках, стала быстро и сердито говорить что-то, обращаясь к огню, на своем языке, словно бы отчитывала кого-то за неприглядный поступок. Потом, размахнувшись, резко бросила мешочек в костер, и тут... из огня раздался душераздирающий смертный женский крик.

—         Любите друг друга,— устало сказала она молодым родителям.— Мои чары оказались сильнее, чем у...— И

она произнесла какое-то неизвестное нам имя. — А ты... — добавила, глядя на нашего неудачника. — И-и-эх! — И не

сильно ударила его костяшками сжатых в кулак пальцев по темени.

Дело было уже к вечеру, а на следующее утро мы шестеро чуть свет уже стояли в ожидании результатов у крыльца виновников наших столь необычных приключений. Наши голоса разбудили их, скоро открылась дверь, и мы снова, впервые за несколько недель, увидели их улыбки.

Некоторое время спустя мы узнали, что в день и час, когда мы услышали тот леденящий душу крик из огня, в поселке умерла женщина — мать местной красавицы, от которой наш приятель получил приглашение «попрощаться»...

Таковы истории, рассказанные Тамарой еще давным-давно. Верили ли мы, молодые инженеры, этим рассказам? Пожалуй, нет. Мы были убежденные атеисты, не признающие никаких сверхъестественных сил. Возможно, что-то наша старшая подружка невольно присочинила. Подтвердить ее рассказ было некому, поскольку муж ее погиб еще до того, как Тамара пришла работать в наш институт. Но, ручаться могу, человек она честный и без всяких там «сдвигов».

.. .Услышав о том, что Тамара распечатала колоду, подаренную колдуньей, я тут же примчался к ней. В квартире уже собралась почти вся наша былая институтская компания. И она, Тамара Сергеевна, нам поведала:

—         Сегодня утром пришла ко мне соседка, вся в слезах, спросила, не умею лия гадать. Новый дом, мы еще толком

не перезнакомились... Почему она пришла именно ко мне? Вместо того чтобы честно сказать, что я никогда

JTHM не занимаюсь, я усадила ее перед собой в кресло, достала и распечатала те самые карты. И они моими руками,

но как бы сами собой, разложились на столе. А затем я услышала свой голос. Именно не заговорила, а услышала,

как кто-то моим голосом начал рассказывать этой женщине историю ее несладкой семейной жизни.

Муж пришел к ней от первой жены. Любви в том браке не было, но была одна положительная сторона: каждый! жил той жизнью, которая нравилась. Муж с друзьями ездил на рыбалку, ходил по выходным в баню, купив бутылку, приводил приятелей домой, и жена нередко охотно присоединялась к их компании. Теперь все наоборот: они любят друг друга, однако жена — жесткая противница всяких выпивок, требует, чтобы все свободное время муж проводил рядом с ней. О бане и рыбалках ему пришлось! забыть, приятелей — «собутыльников» жена отвадила.? И... ведь не пьяница горький, а тут вдруг запил, как говорится, по-черному. И вот явился под утро, весь в грязи и с ? пустыми карманами, а между тем вчера была получка.

— Если хочешь, чтобы снова в семье был лад,— поучала я соседку,— нужно где-то уступить, ослабить «поводок», а иначе жить вам вместе недолго.

Глаза у соседки от изумления сделались аж квадратными. «То, что он пьет,— говорит она мне, — всем известно,

о наших нынешних отношениях мог кто-то рассказать, но откуда тебе известно про его первую жену, ведь это было в другом городе!» Утерла слезы, не знала, как меня и благодарить за советы, которые нашла весьма разумными и

отправилась домой мириться.

А теперь, думаю, раскину-ка я карты на себя, узнаю у| них, у меня-то самой будет ли какая радость впереди? г Перетасовала, а они-то и не раскладываются. Видно,! только на один раз были чары у колдуньиной колоды...