|
«НАЧАЛО ОТЕЧЕСТВА» ГЛАВА III. БОРЬБА
Заговор Кучковичей
Скоро пламя феодальных распрей вдруг прорвалось на севере — во Владимиро-Суздальской земле. Жертвой их пал сам Андрей Боголюбский, убитый в результате ловко задуманного и молниеносно осуществленного заговора. Обстановка в княжестве давно была напряженной — не жаловал Андрей строптивых бояр, и вот кто-то, улучив момент, сообщил одному из Андреевых слуг, знатному Якиму Кучковичу, что князь будто бы собирается казнить за какую-то провинность его брата.
Могучий клан бояр Кучковичей давно не ладил с княжеским домом. Отец их, боярин Стефан Кучка, владел в Суздальской земле многими «слободами красными». Принадлежали ему и благодатные земли в месте слияния Москвы-реки с Неглинной. Очень любил боярин сей кусок своих владений, плодородный, населенный крестьянским людом.
Но земля эта, занимавшая ключевое положение с точки зрения защиты всего княжества, приглянулась Юрию Долгорукому. И как ни цеплялся Кучка за берега Москвы-реки, изгнал его князь и основал на берегу реки крепость Москву. Отсюда и началась у Кучковичей вражда с князьями. Андрей же пошел еще дальше отца. Опираясь на горожан да дворян — дружинников, которых притесняло боярство, он с непокорными «боярами брюхатыми» разговаривал коротко. Чуть ослушался князя — поезжай вон из Владимиро-Суздальской земли!
А вотчины изгнанных присоединялись к княжеским владениям. Сильно не нравилась такая решительная политика боярам. И уж совсем оскорбленными почувствовали они себя, когда столица княжества из древнего Ростова Великого, густо уставленного красивыми, как пряники, боярскими теремами, была перенесена в молодой город Владимир-на-Клязьме.
Привыкшее жить в столице и вершить государственные дела боярство оказалось не у дел. За такие крутые меры и смелые решения прозвали Андрея Боголюбского самовластцем. Глухое тайное недовольство ниточками тянулось от одного боярского дома к другому, и из этих нитей постепенно был сплетен заговор против крутовластного князя.
Известие, ловко подброшенное Якиму Кучковичу, подтолкнуло этого слугу к активным действиям. Давно вызревавший заговор составился в одночасье, словно искра попала в стог сухого сена. Уговорившись с недовольными, Яким решил действовать немедленно. И едва дождавшись ночи — лучшего времени для разбойных дел, заговорщики во главе с зятем боярина Кучки Петром Кучковичем вломились в княжеские хоромы.
Подойдя к спальне княжеской, обнаружили, что дверь заперта изнутри. Тогда один из заговорщиков позвал, приникнув к дверям: «Господин, господин!» — «Кто это?» — спросил из спальни проснувшийся Андрей. «Прокопий», — отвечал заговорщик, назвав имя княжеского любимца. Однако Андрей, распознав голос, сказал: «Нет, паробче, это не Прокопий!»
Хитрость не удалась. Испугавшись, что князь поднимет тревогу, заговорщики стали ломиться в спальню и, сокрушив двери, ворвались туда. Бросился Андрей к верному мечу, который полтора века — еще от святого князя-мученика Бориса! — переходил по наследству от одного русского правителя к другому. Нет меча! Ключник Анбал — один из тех, кто сейчас пролезал сквозь сломанную дверь в княжеские покои, — еще днем вынул его — только ножны, прикрытые одеждой, были на месте.
Двоих, вбежавших первыми в темную спальню, князь сумел, изловчившись, откинуть от себя. Один из них упал, а ввалившийся следом пьяный заговорщик, решив, что это Андрея бросили наземь, с размаху всадил копье в своего.
Отчаянная схватка завязалась в темноте княжеской спальни. Безоружный Андрей сопротивлялся как мог, но его рубили мечами и саблями, тыкали копьями. Всех ударов избежать было невозможно.
«Какое зло я вам сделал? — кричал окровавленный князь. — Прольете мою кровь — бог отомстит вам за мой хлеб!»
Наконец израненный Андрей перестал сопротивляться, упал у ложа и затих. Думая, что дело сделано, заговорщики, подхватив раненного в начале схватки товарища, ушли прочь. Однако князь, как оказалось, лишь ненадолго потерял сознание. Очнувшись тотчас после ухода нападавших, он выбрался из спальни и, сдерживая стоны, пошел звать верных слуг. К несчастью Андрея, голос его первыми услыхали заговорщики, искавшие, чем поживиться в княжеском дворце. Бросились они обратно в спальню. Нет князя! «Мы погибли! — крикнул кто-то. — Скорее ищите его!» Зажгли оказавшиеся под рукой свечи — увидели тянувшийся из спальни кровавый след и кинулись по нему. Раненый Андрей, конечно, не смог уйти далеко, его быстро нашли в одном из дворцовых помещений. Он сидел, обессиленный, у винтовой лестницы, ведущей в верхние покои.
Петр Кучкович, подскочив первым, взмахнул мечом. Андрей пытался прикрыться правой рукой — меч отсек руку. Подбежали остальные — и все было кончено.
Затем убийцы поспешно занялись грабежом дворца. Оружие и золото, каменья дорогие и искусно сделанную утварь, жемчуг и княжеские одежды — все погрузили на коней и увезли еще до рассвета.
Похоронили Андрея во владимирской церкви Богородицы Златоверхой, которую сам он приказал построить. Так перевернулась еще одна страница кровавой истории феодальных усобиц. 2 года после убийства длилось боярское размирье на Владимирской земле, пока в 1176 году не занял престол брат Андрея Всеволод Большое Гнездо. Сурово расправился он с мятежным боярством за смерть брата, за смуты и несогласие.
|
