«Энциклопедия Смерти. Хроники Харона»

Часть 2:  Словарь избранных Смертей

Умение хорошо жить и хорошо умереть — это одна и та же наука.

Эпикур

КОЛЧАК Александр Васильевич

(1874-1920) адмирал, один из руководителей белого движения в России

В октябре 1918 года, вернувшись в Россию из зарубежной поездки, Колчак прибыл в Омск и был назначен военным и морским министром так называемого Сибирского правительства, а в ноябре того же года возглавил переворот, в результате которого провозгласил себя Верховным правителем Российского государства.

После поражения белогвардейских формирований бежал из Омска в Иркутск, где был вант под охрану чехословацкими войсками, а затем передан большевикам - Иркутскому военно-революционному комитету (ревкому) - После недолгого следствия 6 февраля 1920 года ревком принял Постановление № 27, которое заканчивалось так:

"Основываясь на данных следственного материала и постановлений Совета Народных Комиссаров Российской Социалистической Федеративной Республики, объявившего Колчака и его правительство вне закона, Иркутский военно-революционный комитет постановил:

1) бывшего верховного правителя адмирала Колчака и

2) бывшего председателя совета министров Пепеляева расстрелять.

Лучше казнить двух преступников, давно достойных смерти, чем сотни невинных жертв.

Председатель Иркутского военно-революционного комитета Ширямов.

Члены: А. Сноскарев, М. Левенсон.

Управляющий делами Я. Оборин".

Приведу рассказ военного коменданта Иркутска И. Бурсака о последовавшей на другой день казни.

"Вечером 6 февраля я был вызван в ревком, там уже находился предгубчека Чудновский. Ширямов вручил нам постановление о расстреле Колчака и Пепеляева. Мы вышли и договорились с Чудновским, что я подготовлю специальную команду из коммунистов. Коменданта тюрьмы предупредили о предстоящем расстреле и приказали ему не отлучаться, а весь караул держать в боевой готовности. Во втором часу ночи я с командой прибыл в тюрьму. Через некоторое время туда прибыл и Чудновский.

Мы вошли в камеру к Колчаку и застали его одетым - в шубе и шапке. Было такое впечатление, что он чего-то ожидал. Чудновский зачитал ему постановление ревкома. Колчак воскликнул:

- Как! Без суда?

Чудиовский ответил:

- Да, адмирал, так же как вы и ваши подручные расстреливали тысячи наших товарищей.

Поднявшись на второй этаж, мы вошли в камеру к Пепеляеву. Этот тоже был одет. Когда Чудновский зачитал ему постановление ревкома, Пепеляев упал на колени и, валяясь в ногах, умолял, чтобы его не расстреливали. Он уверял, что вместе со своим братом генералом Пепеляевым давно решил восстать против Колчака и перейти на сторону Красной Армии.

Я приказал ему встать и сказал:

- Умереть достойно не можете...

Снова спустились в камеру Колчака, забрали его и пошли в контору. Формальности закончены.

К четырем часам утра мы прибыли на берег реки Ушаковки, притока Ангары, Колчак все время вел себя спокойно, а Пепеляев - эта огромная туша - как в лихорадке".

Рассказ И. Бурсака продолжает С. Чудновский:

"Мороз 32-35 градусов. Ночь светлая. Тишина мертвая. Только изредка со стороны Иннокентьевской раздаются отзвуки отдельных орудийных и ружейных выстрелов. Разделенный на две части конвой образует круги, в середине которых находятся: впереди Колчак, а сзади Пепеляев, нарушающий тишину молитвами... Выстрелы со стороны Иннокентьевской слышатся все яснее, все ближе. Порой кажется, что перестрелка происходит совсем недалеко... На небе полная луна, светло как днем. Мы стоим у высокой горы, к подножию которой примостился небольшой холм. На этот холм поставлены Колчак и Пепеляев. Колчак - высокий, худощавый, типа англичанина, его голова немного опущена. Пепеляев же небольшого роста, толстый, голова втянута как-то в плечи, лицо бледное, глаза почти закрыты: мертвец да и только".

Снова И. Бурсак:

"На мое предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шепотом говорит мне:

- Пора.

Я даю команду:

- Взвод, по врагам революции - пли!

Оба падают. Кладем трупы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь".