«Энциклопедия Смерти. Хроники Харона»

Часть 2:  Словарь избранных Смертей

Умение хорошо жить и хорошо умереть — это одна и та же наука.

Эпикур

КИРОВ Сергей Миронович

(1886-1934) член Политбюро ЦК ВКП(б), лидер ленинградской партийной организации

Киров был убит 1 декабря 1934 года. На другой день газеты опубликовали официальное сообщение: "Данными Народного Комиссариат Внутренних Дел установлены следующие обстоятельства смерти товарища Кирова С. М. 1 декабря т. Киров готовился к докладу об итогах ноябрьского Пленума ЦК ВКП (б)... Около кабинета т. Кирова в Смольном, где обычно происходит прием посетителей, Николаев в момент, когда т. Киров проходил в свой служебный кабинет, подойдя сзади, выстрелил из револьвера в затылок товарищу Кирову. Убийца тут же был задержан. Смертельно раненный т. Киров в бессознательном состоянии был перенесен в кабинет, где ему была оказана первая медицинская помощь. Прибывшие профессора Добротворский, Джанелизде, Гесс и другие застали т. Кирова без пульса и дыхания. Несмотря на принятые ими меры (впрыскивание адреналина, эфира, камфары и кофеина, а также применение искусственного дыхания), вернуть товарища Кирова к жизни не удалось, и врачи констатировали смерть".

Сухость официального сообщения дополняют эмоции очевидца. Сотрудник ленинградского исполкома М. В. Росляков, который в день убийства Кирова находился в Смольном, вспоминает: "...Вдруг в пятом часу мы слышим выстрелы - один, другой... Сидевший у входных дверей кабинета Чудова завторгогделом А. Иванченко первым выскочил в коридор, но моментально вернулся. Выскочив следом за Иванченко, я увидел страшную картину: налево от дверей приемной Чудова в коридоре ничком лежит Киров (голова его повернута вправо), фуражка, козырек которой уперся в пол, чуть приподнята и не касается затылочной части головы; слева под мышкой - канцелярская папка с материалами подготовленного доклада: она не выпала совсем, но расслабленная рука ее уже не держит. Киров недвижим, ни звука, его тело лежит по ходу движения к кабинету, головой вперед, а ноги примерно в 10-15 сантиметрах ба краем двери приемной Чудова. Направо от этой двери, тоже примерно в 15-20 сантиметрах, лежит какой-то человек на спине, руки его раскинуты, в правой находится револьвер. Между подошвами ног Кирова я этого человека чуть более метра...

Подбегаю к Кирову, беру его за голову... шепчу: "Киров, Мироныч". Ни звука, никакой реакции. Оборачиваюсь, подскакиваю к лежащему преступнику, свободно беру из его расслабленной руки револьвер и передаю склонившемуся А. И. Угарову. Ощупываю карманы убийцы, из кармана пиджака достаю записную книжку, партийный билет... Угаров, через мое плечо, читает: "Николаев Леонид..." Кто-то из подбежавших хочет ударить ногой этого Николаева, но мы с Угаровым прикрикнули на него - необходимо честное следствие, а не поспешное уничтожение преступника...

Секретари сообщают в НКВД, вызывают Медведя, санчасть. Запыхавшись, подходит отставший в большом коридоре охранник-Кирова - Борисов. Вызываем Медицинский пункт Смольного. Прибегают медяки, захватив с собой сердечные средства, подушку с кислородом. Прибегает Медведь, в расстегнутом зимнем пальто, без шапки. Он в полной растерянности. С ним приехал начальник санчасти НКВД С. М. Мамушин. Надо поднять Кирова и перенести в его кабинет. Вызваны профессора и следственные власти. Все это происходит в какой-то короткий, но страшный напряженный миг.

Теплится надежда, решаем поднять безмолвного Кирова и перенести в кабинет. Чудов, Кодацкий, Зернов и другие бережно берут тело Кирова, я поддерживаю его голову, из затылка сочится мне на руки кровь. Вносим через приемную в кабинет, кладем на стол заседаний. Расстегиваю воротничок гимнастерки, снимаю ременный кушак, пытаюсь найти пульс, и, кажется, как будто нашел его... Увы... Пробуем кислород... безнадежно..."

Существует четыре версии, почему был убит Киров.

1. Это была личная месть Николаева Кирову.

2. Киров убит по прямому указанию либо с ведома Сталина.

3. Теракт был организован Троцким через сотрудников иностранных посольств.

4. Убийство подготовила внутренняя оппозиция.

Третья и четвертая версии имеют так же мало сторонников, как и доказательств. Поэтому остановлюсь только на первых двух. Обратимся к историческим свидетельствам.

На первых допросах Николаев утверждал, что хотел отомстить Кирову за якобы "поруганную честь и неустройство жизни". Он действительно с апреля 1934 года по день покушения нигде не работал, а за 15 предыдущих лет сменил 11 мест работы. Служил он и в партийных, и в комсомольских органах - мелким чиновником, а последняя его должность - работник партархива. Выборгский райком партии предлагал Николаеву какие-то мелкие должности, но они его не устраивали. Имеются данные, что Николаев дважды "ловил" Кирова, когда тот садился в автомобиль, чтобы пожаловаться на свое положение. Мог ли Николаев так разозлиться на весь белый свет, чтобы в качестве объекта мести избрать Кирова? Не исключено. Но выбор он мог сделать самостоятельно, а мог и прислушаться к чьей-то подсказке. Недаром после ареста Николаев потребовал встречи со Сталиным. Быть может, он хотел объяснять, что совершил покушение не по собственной инициативе и надеялся, если не на чудо, то хотя бы на снисхождение?

В 1990-1991 годах в советской прессе в ходе полемики вокруг загадки смерти Кирова выяснился любопытный факт: все сторонники версии убийцы- одиночки - это партийные чиновники консервативной ориентации. Каковы же их доводы?

1. На вопрос журналиста Г. Целмса: "Так, значит, мог Николаев исключительно по своей инициативе убить Кирова?" - один из партаппаратчиков ответил: "Мог, мог! Знаете, какой он был? Метр с кепкой. Злой на весь мир. А тут еще его с работы погнали. Не погнали бы, может и не было бы ничего..."

2. Сталин не мог отдать приказ об убийстве Кирова, потому что они были близкими друзьями.

3. Смерть охранника Кирова Борисова (погибшего по пути на допрос) - просто случайность, произошедшая из-за неисправности автомобиля.

С точки зрения юридической у сторонников версии об убийце-одиночке более крепкие позиции, поскольку состоявшийся в декабре 1990 года пленум Верховного суда СССР решил, что "террористический акт в отношении С. М. Кирова задуман и совершен одним Николаевым".

Послушаем, однако, доводы в пользу второй версии. В 1956 году, после XX съезде КПСС, была создана комиссия по проверке дел репрессированных при Сталине. Входившая в состав комиссии О. Г. Шатуновская собрала немало доказательств в пользу второй версии. Основываясь на выводах комиссии, Н. С. Хрущев в своих мемуарах пишет: "Прежде всего оказалось, что Николаева незадолго до убийства Кирова задержали около Смольного, где работал Киров. Он вызвал какие-то подозрения охраны и был обыскан. У него обнаружили пистолет (в портфеле). В те времена очень строго относились к этому, но, несмотря на это и на то, что он был задержан в районе, который особо охранялся, Николаев был тут же освобожден.

Я особо обращаю внимание,-акцентирует далее Хрущев,-и на эти обстоятельства и на то, что ведь Николаев не на улице стрелял в Кирова. Нет. Он проник в Смольный, притом в подъезд, которым пользовался только Киров, и убил его, когда тот поднимался по лестнице.

Это сразу рождало подозрение, что Николаев был подослан для совершения террористического акта людьми, занимающими высокое положение. А задерживали его охранники, которые не были ни о чем информированы и не должны были быть, а просто этот человек показался подозрительным. Они его задержали, но отпустили по указанию сверху. Больше того: затем этот Николаев получил доступ в Смольный, на лестничную клетку обкома партии, где работал Киров. Без помощи людей, обладавших властью, это было сделать нельзя, невозможно, хотя бы потому, что все подходы к Смольному охранялись, а особенно подъезд, которым пользовался Киров.

Стали разбираться дальше... Комиссия доложила, что есть данные о допросе Николаева Сталиным. Об этом рассказал кто-то из старых большевиков, но, конечно, документальных свидетельств на этот счет быть не могло. Якобы когда к Сталину привели Николаева, тот бросился на колени и стал говорить, что убил Кирова по поручению и от имени партии. Так или иначе, до разговора со Сталиным Николаев отказывался отвечать на вопросы следователей. Он требовал, чтобы его передали представителям центрального аппарата ОГПУ. Он утверждал, что ни в чем не виноват, а почему так поступил, знают в Москве".

Хрущев был уверен в том, что Николаев выполнял поручение, но, разумеется, не личное поручение Сталина, а переданное через систему приводных ремней. То есть, личное задание генсека получил шеф НКВД Ягода, который и подготовил техническое обеспечение покушения.

"Во время пребывания Сталина, Молотова и Ворошилова в Ленинграде в связи с расследованием убийства Кирова,- повествует дальше Хрущев,- как нам стало известно, Сталин потребовал привести к нему комиссара (Хрущев имеет в виду Борисова), который в тот день охранял Кирова. Но, как объяснили активу, когда этого комиссара везли на допрос, то в результате неисправности рулевого управления машина ударилась об угол дома - и он погиб. Везли его в грузовой машине.

Мы поручили комиссии допросить тех, кто вез этого комиссара, чтобы они рассказали, при каких обстоятельствах произошла эта авария и как при аварии был убит комиссар, начальник охраны Кирова. Стали искать людей. Их было трое, фамилии известны. Двое сидели в кузове грузовика с комиссаром, а третий в кабине с шофером. Всех троих не оказалось в живых: они были расстреляны. Это вызвало еще большее подозрение, что все организовано, что и авария машины была не случайная".

Хрущев предложил поискать шофера машины, и его смогли отыскать. Хрущев по памяти приводит следующие показания шофера: "Рядом со мной сидел чекист и все время меня понукал, чтобы быстрее ехать, скорее доставить арестованного. На такой-то улице при повороте он выхватил у меня из рук руль и направил машину на угол дома, но я крепкий был, молодой и вырвал у него руль, вывернулся и только помял крыло у машины. Никакой аварии не произошло, но я слышал, как раздался наверху какой-то стук. Потом объявили, что в аварии погиб этот комиссар".

По показаниям шофера (его фамилия Кузин), Борисова убили камнем по голове. "Все свидетели убиты, а шофер остался,- резюмирует Хрущев.- Я поражался. Убийцы были довольно квалифицированные, а не предусмотрели. Всегда преступление оставляет за собой след, в результате чего оно и открывается людям. Так и с этим шофером. Все предусмотрели. Комиссара убили. Его убийц уничтожили. А кстати, тот комиссар, видимо, мог многое рассказать. Видимо, имел какие-то указания, потому что он отстал от Кирова, когда вошли в подъезд и Киров стал подниматься по лестнице". Есть свидетельства, что когда в день убийства Киров появился в Смольном, его спутников одного за другим стали отсекать от него и наконец отвлекли внимание и телохранителя Борисова примитивнейшим приемом - попросили прикурить. Вот почему перед самым поворотом к своему кабинету Киров остался без малейшей защиты.

Добавлю и другие аргументы в пользу версии о причастности органов НКВД к убийству.

1. 2 декабря в Ленинград прибыл Сталин, и в тот же день сняли с работы и арестовали начальника НКВД Медведя, а вести дело об убийстве Сталин поручил будущему наркому НКВД Ежову. Медведь же позднее был уничтожен, равно как и тогдашний нарком внутренних дел Генрих Ягода.

2. Хирург Мамушин, участвовавший во вскрытии тела Борисова, в 1962 г. в предсмертном письме Другу написал, что дал в свое время показания, которые от него требовали, то есть о гибели охранника в результате аварии, хотя "характер раны не оставил сомнения - смерть наступила от удара по голове..."

3. На допросе Сталиным Николаева террорист заявил, что к убийству его склоняли 4 месяца сотрудники НКВД. Свидетелями этого допроса были ленинградский прокурор Пальчаев и секретарь обкома Чудов. Понимая, что теперь он обречен (свидетель!), Пальчаев застрелился, но перед самоубийством рассказал о допросе своему другу. Успел сообщить о допросе и Чудов, перед тем как его арестовали.

4. Сестра жены Кирова С. М. Маркус рассказала, что во время XVII съезда КПСС состоялось тайное совещание старых большевиков (Эйхе, Косиор, Шеболдаев и другие), на котором было решено заменить Сталина на посту генсека Кировым. Киров же от такого предложения категорически отказался. Кто-то "настучал" Сталину, и тот вызвал Кирова в Москву. Сергей Миронович не стал отпираться, а, наоборот, прямо сказал, что действия Сталина вызывают неудовольствие ветеранов партии. По воспоминаниям С. М. Маркус, вернувшись из Москвы, Киров говорил, что теперь его голова на плахе. Своему другу А. Севостьянову Киров, отдыхая летом 1934 года в Сестрорецке, сказал: "Сталин теперь меня в живых не оставит".

5. Очевидно, самое большое свидетельство в пользу версии об организации покушения с ведома Сталина-результаты XVII съезда КПСС. В 1956 году Комиссия по проверке дел "врагов народа", обнаружив пропажу из партийных архивов 289 бюллетеней голосования при выборах генсека на этом съезде, решила выяснить причину их исчезновения. О. Г. Шатуновская вспоминает: "Мы знали к тому времени, что из 63 членов счетной комиссии съезда 60 были расстреляны, а уцелевшие репрессированы. На наше счастье, в живых остался Верховых. Он был не просто членом комиссии, но фактически замещал председателя Затонского, так что, должно быть, знал тайну. Мы вызвали Верховых в КПК (Комитет партийного контроля.- А. Л.) и поначалу решили не говорить ему об обнаруженной недостаче. Просто задали вопрос: что происходило при голосовании на выборах ЦК? Мы были поражены его ответом - Верховых сразу же точно назвал число: 292 голоса было подано против Сталина, три отражено в протоколе, остальные 289 - уничтожены. Затем он написал нам, как все происходило. Когда обнаружилось, что против Сталина проголосовало 292 человека из 1059, Затонский отправился к Кагановичу. Тот повел его к Сталину. Сталин опросил: "А сколько получил "против" товарищ Киров?" Затонский ответил: "Четыре". Сталин приказал: "Оставьте мне три, остальное уничтожьте". Это и было сделано".

6. Незадолго до 1 декабря в Ленинград прибыла группа сотрудников центрального аппарата НКВД. О ее миссии до сих пор ничего не известно.

7. Следствие было проведено в чрезвычайно короткие сроки, и процесс над Николаевым и его "сообщниками" (еще 13 человек), названными подпольной контрреволюционной террористической группой на зиновьевско-троцкистской платформе, состоялся в конце месяца. 29 декабря военная коллегия Верховного суда признала всех виновными и приговорила к расстрелу. С исполнением приговора медлить не стали.