«Чудеса и Приключения» 12/95

ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО

Наталия ОКОЛИТЕНКО

Начнем с того, что наука требует веры не меньше, чем религия, а потому и особых преимуществ у нее нет.

Нам приходится верить не только в постулаты классической механики, но и в сам факт объективного существования мира: ведь доказательству он не поддается. В старинном анекдоте о споре между философами разных течений материалист хлопнул идеалиста камнем по голове и спросил: «Этот камень существует?» Аргумент, конечно, веский, но опровергается легко: «Нет, не существует, мне только кажется, что меня ударили».

В общем, перед лицом вечной тайны бытия — как возник наш мир во всем его невообразимом разнообразии — исходные позиции и науки, и религии совершенно одинаковы. Победный наш материализм требует веры в самозарождение и саморазвитие жизни, но от сомнений по этому поводу избавиться невозможно, и не только потому, что найдены не все переходные формы между ныне существующими: последнее не больше, чем вопрос случая.

Сомнение порождает прежде всего процесс энтропийности, характерный для тенденции распада нашего мира: вследствие броуновского движения часть энергии превращается в теплоту и совершенно без пользы пропадает, а потому все процессы на Земле направлены в сторону меньшей организованности. Разрушиться — сколько угодно: даже горы превращаются в пыль, но вот возникнуть, да еще спонтанно...

Как шутят физики, первый закон термодинамики нас учит, что в игре с природой выиграть невозможно (ничто не возникает из ничего), а второй — что даже «при своих» не удается остаться: реальный результат любой выполненной работы всегда будет крепко отставать от теоретических расчетов; энтропия, омертвленная энергия — цена, которую всему сущему приходится платить за победу над хаосом. Энтропии подлежит все — от гранита до человеческих отношений; даже в доме беспорядок образуется сам по себе, а над порядком необходимо основательно трудиться.

В условиях нашей планеты надеяться на спонтанное возникновение хоть сколько-нибудь упорядоченной системы столь же напрасно, как и на то, что разбившийся самолет сам по себе соберется, отремонтируется и полетит в нужном направлении. Никакое «счастливое стечение обстоятельств» здесь не поможет. Нужна основательная энергетическая и информационная дотации.

По этому поводу было сломано множество копий и человеческих судеб. Противостояние казалось непримиримым: эволюционная теория и концепция сотворения мира, саморазвитие и контролируемый «сверху» процесс. Но, как остроумно высказался академик Дмитрий Лихачев, в вечных поединках между наукой и религией многое - от недостатка воображения: например, «система Коперника и Галилея не покушалась на церковные догмы. Земля могла оставаться центром Вселенной и вращаясь вокруг Солнца.

Просто нужно было построить более сложную математическую модель. Ведь Солнце само движется в космическом пространстве». Не этот ли недостаток присущ и ревностным эволюционистам? Вот и попробуем, шагнув за рамки привычных представлений, построить модель посложнее.

С энергией вроде бы понятно: живые системы — открыты и постоянно подпитываются от окружающей среды, для чего необходим механизм ее усвоения, а следовательно, белок. Для возникновения же полимеров необходимы... полимеры, вот мы и пришли к загадке Уробороса — древнего символа жизни: змеи, пожирающей собственный хвост. Пытающимся найти на нее ответ приходится ссылаться на «случай», «невероятное космическое везение», которое, согласно подсчетам венгерского физика Эрнста, исчисляется десятичной дробью с 28 нулями. Шансы, как видите, более чем скромные. Ничего удивительного, что гипотеза Орвилла и Крика о занесенности жизни с каких-то иных миров стала весьма популярной: она по крайней мере позволяет перевести дух от бесконечных попыток убедить, что вроде бы невозможное на нашей планете все-таки возможно. Увы, ненадолго. Ибо сразу же возникают вопросы: во-первых, где растет «деревцо», засевающее космическое пространство такими семенами, а во-вторых, и это посущественнее, как на Земле смогло закрепиться энергетически невыгодное? Что отвело неумолимый пресс термодинамических законов?

В школе нас учили, что жизнь возникла в воде, но в воде происходит гидролиз, то есть разрушение полимеров. С. другой стороны, ни один процесс в живой системе невозможен без этого таинственного вещества, а солевой состав человеческой крови близок к солевому составу океана. В общем, понять, что связало в единый узел несвязуемое, пока что не удается. Неудивительно, что даже последовательные эволюционисты сами не замечают, как впадают в «ересь», явно противоречащую ортодоксальному материализму. Например, Рональд Фокс, автор известной книги «Энергия и эволюция жизни на Земле», пишет: «Обсуждение проблем нелинейной динамики включает выявление подходящих источников энергии, анализ потоков энергии и удивительного разнообразия поведения, которое они порождают в подвластных им системах с исключительно простой структурой». Но чтобы энергетический поток вызвал такое разнообразие форм и поведения, какое

мы наблюдаем на нашей планете, необходимо, чтобы он нес какую-то осмысленную информацию, то есть обладал качествами животворящего Святого Духа. Как его ни называй, но суть та же самая: нужна какая-то движущая сила. Однако сомнения на этом не кончаются.

СВОБОДА ВЫБОРА?

Считается, что переход от неживого к живому произошел вследствие случайного перебора простейших аминокислот, этих белковых кирпичиков,— тенденция, вроде бы свойственная эволюционному развитию материи. Но попробуйте вращением калейдоскопа добиться повторения тех же самых узоров, например, треугольников. Невозможно! Для этого нужно создать специальный канал информации, но тогда простенькая игрушка превратится в сложный прибор.

Цитохром С — белок средней сложности: меньше сотни аминокислотных остатков. Но, собранные в разной последовательности, они дадут количество вариантов, исчисляемое единицей со ста тридцатью нулями. Что это означает? Если бы все планеты, звезды и даже галактики нашей Вселенной были созданы из одного только цитохрома С, то и тогда бы там вместилось не больше чем 1074 молекул. Как человеческой жизни недостаточно, чтобы, не отрываясь от калейдоскопа, повторить случайно мелькнувший там узор, так и наша Вселенная еще не вошла в тот возраст, чтобы можно было говорить о господстве в ней ее величества случая.

Штамповать белки можно только с помощью матрицы, но откуда же она взялась? Трудно найти на Земле что-либо сопоставимое по сложности с нитью, сшивающей в единое целое множество поколений, тянущейся из глубины веков в необозримое будущее — дезоксирибо-нуклеиновой кислотой, воспетой поэтами ДНК.

Коснемся мимоходом одной из великих тайн, к которой мы подступимся, робея перед ее таинственностью. Недавно прокатилась волна ажиотажа вокруг опытов Джо Китона: человеку под гипнозом предлагали вспомнить эпизоды из собственного младенчества и даже пребывания в материнской утробе, а потом спрашивали: «А что было до того?» Ответы случались удивительные: подопытные описывали неведомые города, события, разговаривали на языках, которых никогда не знали... Это было воспринято как подтверждение идеи реинкарнации — многократного прихода человека в наш мир. Самое интересное, что такая концепция когда-то существовала, но от нее христианство отказалось еще в начале второго тысячелетия (на это есть указания в Евангелии). Однако возможна и другая разгадка — существование генетической памяти, то есть опыта наших предков, записанного в веществе наследственности! Конечно, это только гипотеза. Но как нередко бывает, самое непонятное начинается там, где его никто не ищет...

Немного порассуждаем. Количество генов в ДНК колоссально, причем процентов девяносто их приходится на участки, которые ничего не кодируют, так сказать «молчат», хотя сохраняются от поколения к поколению (опять-таки противоречие с царящими на нашей планете порядками, где отмирает все, в чем нет практической нужды). Что же контролирует перекомбинацию генов в оплодотворенной клетке? Что создает человека с набором определенных физических, психических и всяких прочих особенностей? Что загоняет информацию в какие-то каналы? Случай? Ну уж нет! «Вероятнее допустить, что какая-то обезьянка, как попало барабаня по клавиатуре пишущей машинки, случайно напишет 64-й сонет Шекспира»,— это мнение астрофизика Иосифа Шкловского о тайне появления на нашей планете ДНК. То же самое можно сказать и о таинстве зачатия каждого конкретного человека. Похоже, что мы дети не только своего отца, но и Отца Небесного. Как об этом учил Иисус Христос.

ВСЕ СРАЗУ?

В первой половине нашего столетия коллекционеры были счастливы, если им удавалось раздобыть березовую пяденицу (вид мотылька) с темным, а не белым окрасом: она была большой редкостью. Но лет двадцать пять назад такие насекомые в массовом порядке появились возле больших промышленных центров. Причина проста: белокрылые были слишком заметны на закопченных стволах деревьев и быстро становились добычей птиц — потомство же пошло с более подходящей для выживания пигментацией. Это явление хорошо объясняет дарвиновская теория происхождения видов: окружающая среда дала сигнал об изменении ситуации — организм адекватно отреагировал. Но за такое короткое время ген темного окраса образоваться не мог — следовательно, он находился, что называется, «в запасе» на протяжении всех тех тысячелетий, когда березы, как им положено, были «серебряными».

Другой пример: если на микроорганизмы, ни в одном поколении не знавшие антибиотиков, подействовать пенициллином, то очень скоро начнет работать ген сопротивления ему. Ведь, как известно, каждое действие вызывает противодействие! Подобных накоплений у ученых накопилось достаточно.

Становится понятно, что в природе ведется отбор по отношению не к текущему моменту, а к будущему: то есть действует механизм закона опережающего отражения, который открыл академик Петр Анохин.

Действительно, если задуматься, становится ясно, что каждое живое существо — лишь незначительный эпизод длиннющего «романа» без начала и без конца, где, собственно, процесс жизни отражен во всех его проявлениях и при всех ситуациях, могущих в то или иное время возникнуть на нашей планете. Это «произведение» постоянно творчески корректируется, в его «подтекст» опускается все, что утратило свой смысл, свою злободневность, а из неисчерпаемого «запаса» поднимается то новое, что диктует будущее. В этом плане можно утверждать, что и наследственные задатки подлежат все тому же вечному хрестоматийному закону: ничто из ничего не возникает и никуда не девается. И чем больше ученые заглядывают в эту удивительную «мастерскую природы», тем настоятельнее мысль: не возродились ли в нас по необходимости, диктуемой временем, гены, что действовали когда-то, при том, что продолжают действовать сейчас, и те, что берегутся «на случай»?

И еще о загадочном акте творения на Земле... Зачем, скажем, маленькой дрозофиле сто тысяч генов? Почему занимающие скромное место в иерархии живых существ амфибии имеют больше наследственных задатков, чем высокоорганизованные млекопитающие? Почему у тропической жабы скофоруса общая длина ДНК в четыре раза больше, чем у нашей лягушки? Почему некоторые виды лука отличаются наследственными особенностями больше, чем внешним видом? Вопросы... Вопросы...

А что же человек, этот царь природы и венец творения? С точки зрения механизмов наследственности он ничего особенного не представляет: по количеству хромосомных пар существенно отстает от некоторых видов рыб и растений, даже не слишком миловидный наш родственник — обезьяна — имеет на одну пару, но больше! Генетики шутят, что человек, это недоразвившийся шимпанзе... И вопрос вопросов: какая же тайна стоит за выдающимися способностями? Каким образом появился удивительный человеческий мозг? Продукт эволюции? В таком случае можно было бы быть уверенным, что способности передаются по наследству, но это статистически (и визуально) не подтверждается. Известны династии математиков Бернулли, художников Тицианов, писателей Дюма, композиторов Бахов, но в абсолютном большинстве случаев родовую ситуацию отлично характеризует стихотворение Роберта Бернса:

Известных родственников много, Но сам он не в почете. Так Рима древнего дорога Теряется в болоте.

Больше того: как правило, в следующем поколении природа, что называется, отдыхает...

И вообще: как может эволюционировать то, что дано в избытке? Академик Никита Моисеев считает, что на протяжении всей жизни мы успеваем использовать лишь какие-то десятые части одного процента клеток наших больших полушарий, другие ученые называют еще более скромные цифры. Образно говоря, мы, обладая островом, где стоит огромный замок, живем, не выходя за пределы одной-единственной комнаты, и даже не знаем, какое богатство уносим с собой на тот свет...

Итак, не без оснований мы приходим к выводу, что мир сотворен! Но тут же слышим опровержение геологов, раскопки свидетельствуют об эволюционном, и только эволюционном, развитии планеты Земля. Но если задуматься, эволюционная теория по существу не противоречит религиозному учению о сотворении мира. По Библии, мир сотворен на уровне информации: «В начале было слово». Материальные носители информации — гены — реализовали себя, творя белок из аминокислот: на каком-то этапе развития нашей планеты шел активный процесс материализации живых форм, способных не только экономно использовать энергию, но и накапливать ее. Путь же их развития шел через «сито» дарвиновской триады: наследственность, изменчивость, естественный отбор. Каждое существо спешило занять свою экологическую нишу во времени и пространстве. И пока еще были свободные «места», эволюция осуществлялась на морфологическом уровне.

Когда же все было «распределено и занято», всему сущему на нашей планете осталось одно — приспосабливаться к поступи времени, к идущим из Космоса сигналам: эволюция сосредоточилась на клеточном уровне. Тот же, кто не прошел испытания в период материализации генетической информации, исчез с лица Земли во плоти, «в духе» опустившись в подтекст той великой Книги Жизни, которую представляет все сущее на нашей планете. Не в скофорусе ли следует искать информацию о гигантах-первоящерах, не в поражающей ли сложностью своей ДНК скромной былинке — древовидные хвощи и папоротники? Ведь ничто не возникает из ничего и никуда не девается. Действительно не возникает?

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?

Федор Достоевский писал, что Бог если и сотворил мир, то в соответствии с законами природы, которые неукоснительно блюдутся. Законы нашей планеты запрещают появление более сложного из простого (ни одна обезьяна, сколько помнит человечество, не превратилась в Homo Sapiens), но... позволяют возникновение всего из ничего — это, пожалуй, одна из самых древних идей, рожденных человеческим разумом. «Мир есть совершеннейшее из всего, что может быть сотворено из ничего»,— писал Блаженный Августин.

«Первоматерия бескачественна и бесформна, ибо в ней существуют все формы сразу и потому — ни одной»,— вторил ему Фома Аквинский. Подобное утверждает и наш современник — академик Густав Наан: «Ничто не может породить нечто, но оно может породить нечто и антинечто». Да, ведь действительно полная масса замкнутой Вселенной равна нулю: ее составляющие компенсируются той массой, которая соответствует энергии гравитационных связей. Замкнутые вселенные существуют только для тех, кто внутри них: почему бы не верить в реальность иных, параллельных миров, как мы верим в реальность мира нашего? В этом, вроде бы таком фантастическом, вопросе науке не приходится преодолевать барьер невозможного. Но непреодолим тот, который ставит тайна бытия, связанная с появлением на Земле простейшей живой системы.

Как и детское в своей наивности человеческое стремление - чувствовать себя самым совершенным существом Вселенной.