На главную

Оглавление

 


«ТАЙНЫ ДВАДЦАТОГО ВЕКА»


Глава 3   ЧУДЕСА ИСЦЕЛЕНИЯ

ДАВАЙТЕ НИКОГДА НЕ УМИРАТЬ

 

Московский биолого-химик Николай Николаевич Исаев занимается самой удивительной научной проблемой в мире — достижением бессмертия.

 

—         Первый вопрос я бы задал такой: а разве это возможно?

 

—         Взгляните вот на этот клен. Он бессмертный.

 

—         Почему? Я вижу, что деревце растет в кадке, не на улице, явно в тепличных условиях.

 

—         Не путайте клен с фикусом, пальмой или другим вечнозеленым растением. Лиственное дерево средней полосы осенью сбрасывает листья, какие бы идеальные условия мы ему ни создали. Я называю этот клен зацикленным. Это значит, что возраст каждые три недели возвращается к одной и той же отметке. Когда почки немного вырастут, но еще не созреют, я их выщипываю,— все до одной. Тем самым искусственно не допускаю растение к фазе пожелтения листьев. Обманутое таким образом деревце начинает все сначала — вновь появляются почки. Через двадцать дней — опять удаление. И так без конца.

 

—         А вы уверены, что процесс этот бесконечен?

 

—         Уверен. Ведь клен — просто подручное растение.

 

А более эффективный аналогичный опыт продолжался зарубежом в течение ста лет. У агавы мексиканской, которая обычно живет десять лет, на последнем году жизни обрезали генеративный побег. Через год он отрастал заново. Его опять обрезали... 10-й год жизни растения продолжался столетие.

 

Беру смелость утверждать, что между растениями и животными в этом отношении полная аналогия. Вот доказательство. Если вычертить две кривые — видовой продолжительности жизни растений и животных, то на границе палеозоя и мезозоя мы обнаружим резкий скачок. Чем был вызван, жестоким ли радиационным излучением от вспышки сверхновой звезды, как считает ленинградский геолог А. Синицин, или какой-то другой причиной? Нам важна не причина, а следствие: растения и животные увеличили свой видовой предел сходным образом.

 

—         А были поставлены на животных опыты, подобные вашему с кленом?

 

—         Мне известен описанный в литературе опыт с крысой.  Часть ее климактерического периода,  который обычно  длится  несколько  дней,  была  искусственно продлена на 40 дней. Два раза в сутки зверек получал20 миллиграммов специального продукта, который не позволял пройти климаксу. Последний порог молодости таки не был перейден. 40 дней — это срок, во много раз перекрывающий естественную длительность фазы. Если бы экспериментаторы поставили перед собой задачу продолжать опыт два года, крыса оказалась бы первой преодолевшей видовой предел.

 

—         Кстати, кто-нибудь пытался хотя бы ради «спортивного интереса» поставить такой рекорд?

 

—         Вообще-то рекорды — занятие уже не совсем научное. Но мой последователь Л. Прохоров вел ломкую крушину с зелеными листьями с весны до осени следующегогода в зацикленном возрасте.

 

—         Николай Николаевич, как вы представляете себеосуществление бессмертия для человека? Очевидно, тожекак-то надо зациклить возраст?

 

—         Да, и аналогия с растениями и животными сохраняется. Принцип тот же: нужно искусственным путем подавить в организме те продукты, которые «включают» очередную возрастную фазу. Эти продукты известны биохимикам. Их три. Для двух из них известны ингибиторы — вещества, химически связывающие интересующие наспродукты и переводящие их в неактивное состояние.Осталось отыскать «тормоз» для третьего продукта. Задача реальная.

 

—         Ну, неужели так все просто? Может, тогда пора записываться в очередь на бессмертие? А кстати, если запишете, что вы будете со мной делать?

 

—         Первое, что приходит в голову, инъекции. Но, конечно, каждые 8—12 часов делать уколы, причем каждогоиз трех веществ в отдельности - жуткая морока. Так, пожалуй, через месяц жить надоест — какое уж тут бессмертие! Думаю, биологи и медики помогут применить методы чжэнь-цзю терапии для ингибирования продуктов — «переключателей» возраста. Известно же, что в Китае и Японии многие долгожители пользовались прижиганиями с помощью полынных сигар, побивая все рекорды средней продолжительности жизни. Их опыт пригодится всем вступающим в эру бессмертия.

 

—         Скажите, какое из грядущих поколений может надеяться на вечную жизнь?

 

—         Наше с вами.

 

—         Неужели вы рассчитываете, что методика зацикливания возраста будет разработана в ближайшие годы?

 

—         Это уже вопрос не столько научный, сколько социальный. Как остро общество осознает потребность впреодолении смерти, так быстро мы сумеем довести доконца начатые исследования.

 

—         Что для этого нужно?

 

—         Небольшая лаборатория из трех-пяти сотрудников,небольшой виварий и, в случае успеха опытов с животными, право на эксперимент с добровольцами, к примеру,из числа онкологических больных. Остановленная раковая болезнь — не будет ли это лучшим доказательством остановленного возраста.

 

—         Лет десять назад свою концепцию победы надсмертью мне излагал киевский биолог Борис ВасильевичБолотов. Однако его прогноз сводился к двум десятилетиям исследований и 15—20 миллиардам рублей на всюпрограмму. Разумеется, даже мечтать о такой сумме дляодиночки-энтузиаста несерьезно. А каковы ваши экономические запросы?

 

—         В пределах считанных тысяч... Вижу, не верите?

 

—         Уж извините, рад бы поверить, да жизненный опытне позволяет. Что же получается — вас может профинансировать даже кооператив-спонсор?

 

—         Признаться, только на такой вариант и надеюсь.Ведь попытка заинтересовать Академию медицинскихнаук СССР уже закончилась неудачей.

 

—         Может, у медиков слишком развито чувство юмора?

 

—         Уверяю вас, у биологов оно развито не хуже. Однако многие ученые поддержали мою гипотезу. С интересом отнесся к ней старейший советский генетик академикНиколай Петрович Дубинин.

 

—         Тогда что же? Медики не хотят жить вечно?

 

—         Наверное, каждый человек решит для себя этот вопрос сам. Насильно тянуть в вечную жизнь никого нельзя. Мы ведь уже знаем, чего стоит директивно спущенное сверху всеобщее счастье. Думаю, равнодушие академии к проблеме — следствие общей индифферентности к новым идеям, затяжного недуга, охватившего нашу науку.

 

—         А вы лично не боитесь навсегда остаться 33-летним?

 

—         Если помечтать, в недалекой перспективе мы научимся не только зацикливать организм в определенномвозрасте, но и перемещаться из одной фазы в другие, в томчисле и в более ранние. То есть будем путешествовать повозрастам. Думаю, человеку интересно побыть и зрелым,и старым, и вернуться в детство, и вновь пережитьюность...

 

—         Но сколько сразу возникает совершенно новыхпроблем! Дети, внуки, правнуки станут нашими сверстниками. Технический прогресс будет бесконечно загружатьнас все новой информацией. Поспеет ли за ним бездонность   человеческого   интеллекта?   Не   обернется  лиотодвинутая старость недостижимой мудростью? Не говорю уж о самоочевидных опасностях нехватки жилья, питания, ресурсов биосферы... Неужели нашему поколениюпридется решать неслыханные задачи? И самое главное:не окажется ли бессмертие тем пряником, которым однилюди будут дразнить, а значит, угнетать других? Не новое ли морально-психологическое оружие рождается нанаших глазах?

 

—         Перечень ваших вопросов я смогу продолжить.И все они будут острыми, волнующими. Задать их легче,чем на них ответить. Поймите, я ученый, передо мнойпроблема чисто научная. Этические решать не мне — всемнам, человечеству в целом.

 

—         Но Николай Федорович Федоров в своей «Философии общего дела» предупреждал нас, что, пока мы не найдем общего языка, не осознаем победу над смертью общим и важнейшим делом, никакая наука не поможет. Бессмертие — не просто научная цель, это награда человечеству за его духовную зрелость. Не поспешили ли вы родиться?

 

—         Главное — не поспешить умирать. Чего и вамжелаю.

 

 

 

 

На главную

Оглавление